Ах, этот наш коридор! Того и гляди провалишься. Половицы кривые, не прибиты, между ними широченные щели. Наступишь на один конец, другой вверх лезет… В позапрошлом году Дунетхан попала в больницу, по-моему, из-за нашего пола.
В голодный тот год редко у кого было чурека в достатке. Еще зима, а у нас ни зернышка. Дзыцца привезла из Беслана соевый жмых и пекла лепешки. Мы с Бади кое-как ели, а Дунетхан ни в какую. Выйдет в коридор и тайком от Дзыцца бросит в щель. Собака все поедала — сидела под полом и ждала, точно лакомства. Обе были довольны, да и Дзыцца, что хоть немного накормила дочь.
А та стала отекать. Дзыцца сначала ничего не понимала. Молча садилась против нее и жалостливо смотрела. Руки дрожали на коленях — самое от слабости шатало.
Прошел день, другой. Дунетхан уже не могла слезть с кровати. Врач сказала, что это от недоедания, куда вы смотрели, состояние опасное. И Дунетхан положили в больницу.
В тот же вечер мы отправились к родственникам: Дзыцца откуда-то узнала, что им целых два пуда пшеничной муки привезли. Было уже темно, и мы с собой захватили ручной фонарь. Нам очень обрадовались, а когда Дзыцца рассказала о Дунетхан и попросила, взаймы немного муки, хозяйка вынесла полный подол. Как можно взаймы, раз такое дело! Взаймы, говорит, я бы чашку насыпала.
Наша корова еще давала молоко. С нескольких надоев Дзыцца приготовила сыру и испекла уалибах. Налили в бутылку кипяченого молока, взяли пирог и понесли в больницу.
Дунетхан мы застали грустной-прегрустной.
— Что с тобой? — обеспокоилась Дзыцца. — Уже поправляешься, вон и щечки порозовели.
Дунетхан молчала, сидела насупясь. И вдруг разревелась:
— В город меня увезут! Не хочу… Не поеду! Домой хочу!
Дзыцца мягко погладила ее по голове:
— Ты хорошая девочка, а плачешь. Разве я тебя отпущу! С чего ты взяла, что в город?
— Я сама слышала.
— От кого?
— Тетя говорила, врач. В больницу инфекционную, говорит, надо вести.
— Тебе самой сказала?
— Нет. Она с кем-то говорила, а я слышала!
Мы пошли к врачу. Врач выслушала Дзыцца и строго покачала головой:
— У вашей девочки есть один большой недостаток. Подслушивает чужие разговоры и неправильно истолковывает. — И улыбнулась: — Речь шла о другой больной. А ваша через неделю будет дома. Если перестанет упрямиться. Скажите ей, чтобы пила все лекарства, какие дают, а не прятала под матрац…
Мы вышли от врача успокоенные. Узнав, что скоро домой, Дунетхан повеселела. Только спросила Дзыцца, почему она сказал врачу, что наш отец не вернулся с войны.
