Агубе стоял у своих ворот. Он даже головы не повернул в мою сторону, и я молча прошел мимо. Сестры вынесли медвежью шкуру, которая лежит в комнате перед кроватью, и разостлали в коридоре на новом полу. Шкуру нам Алмахшит подарил. С когтями, а из оскаленной пасти торчат клыки. Девочки стали кувыркаться.
— Гуашша, а Гуашша! — донесся плаксивый голос Агубе. Если бабку называет по имени, значит, на что-то обижен. И со мной не захотел говорить. — Гуашша, открой дверь! — снова затянул Агубе.
Я спросил у сестер:
— Что ему сделала старуха?
— Рыбу ловить не пускает, — сказала Бади.
— И удочки спрятала, — прибавила Дунетхан.
Кажется, все-таки вышла старуха: знает, что внук не отстанет.
— Чего ты кричишь, чтоб все соседи слышали? — зашипела Гуашша, — Чего ты с ума сходишь, спрашиваю?
Я слышал, как Агубе вбежал в дом: не стал с бабкой разговаривать, ему только и надо было, чтоб дверь открыли.
Впятером идем ловить рыбу. Собрались на перекрестке четырех улиц у старой акации. Это место у нас в селе называют бичетом. Сели под ней на колоду и ждем Агубе. Гуашша следит за каждым его шагом и нипочем бы не отпустила сегодня, если б не спрятала удочки. Мы, конечно, не сказали, что идем на Куыройыдон. Там и летом вода ледяная, в два счета можно простыть. Зато рыбы много. Есть возле села еще одна река — Уршдон, но она в это время сильно мелеет, с сетью там делать нечего. А мы сеть взяли. Это — Бешагур. Хадзыбатыр захватил корзину, а Хаматкан два шеста, чтоб рыбу пугать. Он самый старший из нас. Работает в колхозе прицепщиком около года и уже курит. Раньше в карты на деньги играл, и дома за это ему доставалось. А теперь, ясное дело, к нему другое отношение: зарабатывает. Механизаторам хорошо платят. Хаматкан хотел в ФЗО[3] — дома не пустили. Потом и сам раздумал.
Наконец пришел Агубе. Чтобы обмануть Гуашша, которая следила за нами, мы направились в сторону Уршдона: пусть думает, что и вправду туда. А на одной из улиц свернули и вышли на кладбище. Тут Бешагур, Хаматкан и Хадзыбатыр разделись. Лучше Хаматкана и Бешагура никто не умеет управляться с сетью, а Хадзыбатыр помогает, его всегда ставят загонщиком. Я их одежду сложил в узел и перетянул ремнем Хаматкана, чтоб удобней нести.
— Ты потащишь? — спросил я Агубе, — Или потом — рыбу?
— А почему это я?
— А кто?
— Сменю Хаматкана и Бешагура — кто из них раньше устанет.
— Нам сменщик не нужен, — отозвался Хаматкан.
— Тогда Хадзыбатыра.
— Обойдусь, — сказал Хадзыбатыр, закидывая шесты на плечо. — Было бы чего загонять!
