— Да, ты выходил невредимым из самого жестокого боя, и за те годы, что я тебя знаю, ни капли не изменился.
— Вот именно. А у распускающих досужие слухи не хватает ума взглянуть на проблему шире.
— Как так?
— Кто есть этот Фуар?
— Принц дальних земель.
— Верно. И кто там правит с моего позволения?
— Его брат.
— Именно. Но люди не вечны, возможны всякие… случаи. И если новый царь умрет, я не допущу, чтобы на трон взошел его сын или второй брат. Фуар отправится править, как мой ставленник. Это можно считать заделом на перспективу.
— Ты так уверен в преданности этого волчонка?
— Я похож на дурака, Гелла? Слишком мало времени прошло.
— Он больно взрослый для перевоспитания.
— По тому способу, которым воспитываются воины — да, но есть много других… методов. Ты ведь тоже попала ко мне чуть моложе его.
— Я не желала становиться наложницей и умела держать в руках меч. Я жизнью готова была заплатить, чтобы стать воином! — голос женщины стал глух.
— Знаю. И ты стала одним из лучших моих командующих. Более суровым и беспощадным, чем другие.
— Пришлось.
— Да. Но тебе это еще и нравится, не отрицай.
— Нравится, ты прав, мой царь. Но речь не обо мне.
— Ах да. В чем еще ты хочешь убедиться? Не любовники ли мы?
Кажется, Гелла смутилась, так как повисла молчанье. Прошло несколько ударов сердца, прежде чем Деймос продолжил:
— У кого-то не в меру буйное воображение, — и совсем тихо, едва слышно, — или поворошили пыль веков. Так или иначе, как ты себе это представляешь?
— Ну, Лиос до сих пор…
— Глупый смазливый юнец.
— Я тоже так считаю.
— Тогда к чему этот глупый разговор? Запомни и передай досужим сплетникам: я всегда поступаю и буду поступать так, как сочту нужным. Я — царь. Моя воля — закон, а чужое мнение меня не интересует, если я его не спрашиваю.
— Да, мой царь.
— И вот еще что, Гелла.
— Слушаю, мой царь?
— Можешь сообщить сплетникам, что найду — лично вырву язык! Я не позволю подрывать свой авторитет.
— Да, мой царь.
— Надеюсь, Илус, Ларг и Крайт не придут с тем же вопросом?
— Вряд ли. Если только Ларг. Он молод и горяч.
— Метит себя моим ставленником, хочешь сказать?
— Я не знаю.
— Не лукавь. Вы все — мой внутренний круг и ставленники так или иначе. Даже я не могу нести бремя царствования в одиночку.
— Я уверена лишь в одном — ты можешь нам доверять.
— Знаю. У меня отличное чутье, и я почувствую, если это не так.
Проницательность Деймоса грозила войти в легенды, поэтому Гелла лишь согласно кивнула, а царь поинтересовался:
