«Ты точно не совсем человек, лапушка. К тетке не ходи.»
— Человек я, только пристрастия у меня… кхм, необычные.
«О-о, ты меня и в таком виде хочешь?»
— Неужто пушок опять зарумянился?
Засмеялся снова, и не успела я глазом моргнуть, как оказалась обвитой теплыми кольцами. Приятно-то как! Ага, и название для этой приятности имеется: скотоложство. Тут по моей шее и щеке скользнул упругий гибкий змеиный язык, и все глупые слова из головы вылетели.
«С-с-сладкая…»
Кольца ослабли, я уже лежала, раскинувшись в огромных петлях, и раздвоенный язык принялся гулять по моему телу, сначала снаружи, а потом… Когда я наконец смогла осознать себя, рядом снова был человек.
— Горячая ты штучка.
— Ты для змея тоже на удивление не холодный. Наверное, жалеешь, что я не могу облик тебе под стать принимать?
— О чем тут жалеть? Мне больше нравится в человеческом обличье этим делом заниматься. Змею-то ни за что не пощупаешь, да и нечем, — и опять руки распускает.
— Жениться тебе все равно на змее придется.
— У тебя настолько скверный норов?
Лыбится, гаденыш. Шутник. Да, характер у меня не ангельский, но змеей еще никто не называл.
— Я уже замужем и тебе не по зубам.
— Зачем мне тебя грызть? Другим возьму. Вряд ли устоишь.
Я не выдержала и на него набросилась, но с таким, пожалуй, справишься. Быстренько под себя подмял.
— Я, — говорит, — молодой еще жениться. А когда в возраст войду, ты совсем старушкой станешь.
Мне вдруг непонятно почему обидно стало, даже в носу защипало. Попыталась его сбросить, куда там! По человеческим меркам он не сильно меня крупнее, а тяжеленный, будто из камня сделан.
— Чего вырываешься? Тебе ж все нравилось.
— Ничего. Иди, птенчик, найди себе змею или девицу помоложе.
Он вдруг надулся и отпустил меня.
— Ну и пойду. Только ты это… Если яйцо снесешь, сюда принеси. Поняла? Разобьешь — узнаю, плохо будет.
Я чуть не завизжала от злости. Какой папаша заботливый! Да я твоего змееныша… С трудом сдержалась и спокойно спрашиваю:
— Какое такое яйцо? Я не курица.
— Такое такое. Знаешь ведь, что иной раз после жарких ночей случается?
— Откуда ж мне? Эта у меня первая, — яду в голос добавила, не скупясь.
— Если понесешь от меня, человеческого ребенка не получится. Будет яйцо, как у змеи, — не удержался от пакостной улыбочки. — Ты радуйся: не разнесет и опростаешься быстро. Отдашь яйцо мне и рожай мужу поросят.
Ну, гаденыш… Гад натуральный! Какая же я дура! Хоть в озере со стыда топись. Нет, я тебе такого удовольствия не доставлю.
