Бар, куда они пришли, закрывался через час – половина одиннадцатого, но этих полутора часов им с лихвой хватило, чтобы прилично набраться и познакомиться с довольно развязной девицей по имени Таня.
Втроем они приехали на «Преображенскую площадь», двадцать минут двенадцатого – гнусное время, когда все разбитные продавщицы винных отделов с оттопыренными карманами давно не стиранных халатов, полными «левых» денег, уже отправились на покой, но «тройку нападения на гастроном» это не смутило – в резерве ставки был еще ресторан «Молдавия».
– Сейчас же откройте! – несколько раз прокричал Бырдин, барабаня огромным кулаком в деревянную дверь знакомого кабака, после чего пояснил: – Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах!
– Отворяй, сука, говорят тебе, а не то пожалеешь! – поддержал приятеля писклявым голосом Михаил Жигульский и угрожающе завыл.
Появившийся якобы заспанный «воротный» внимательно осмотрел двух рвущихся внутрь помещения людей и, вероятно, остался увиденным доволен, потому что уже через секунду немного приоткрыл дверь, и переговоры на высшем уровне, которых на самом деле могло совсем и не быть, начались.
Внутрь пропустили только Алика, грязно сквернословившему Жигульскому перейти Рубикон не удалось. Девушка Таня ненадолго отлучилась по естественной нужде и через некоторое время вернулась из ближайшего кустарника крайне довольная и счастливая.
Обменяв дензнаки на «пайзеры» с магическим содержимым, Бырдин вышел через черный вход и первым делом зубами содрал пластмассовую пробку с одной из бутылок, а затем, опрокинув ее вверх тормашками, начал «горнить». С каждым выпитым глотком у него прибавлялось сил и улучшалось настроение.
В начале первого Алик, Михаил и Таня подошли к дому, где проживал Жигульский.
– Что дальше? – грустно спросил Бырдин.
– Надо подумать!
– Мальчики, я замерзла, мне хочется в тепло!
Алик открыл зубами вторую бутылку и первой галантно предложил отпить даме. Таня начала процесс, давясь и пуская слюни, мало того, она умудрилась пролить некоторое количество волшебной влаги себе на белую блузку.
– Кто так пьет?! – рявкнул Кабан.
– Алик, не ори – это же дама! – попросил Михаил.
– Но всему же есть предел, дружище! Пролить столько портвейна…
– Я не привыкла пить из горлышка, – попыталась объяснить свои неумелые действия девица.
– Скажи еще… – начал было Алик, но Жигульский его перебил:
– Друзья, не ссорьтесь! Кажется, я кое-что придумал. Вводная следующая: я захожу к себе домой первым, вы – ровно через двенадцать минут!
