— Цыц, баба, — стукнул кулаком Иван. — Чё тебе вечно не хватает? В город он сына пристроил, видите ли. Наш Андрейка, как вырастит, при мне останется. Так и знай. Если потребуется, вдвоём с ним тута куковать будем, а с дедовой земли шага не ступим. Заруби это себе на носу. Рассказывай Ваське про общие проблемы села, а то человек её про Фому, а она ему про Ерёму талдычит. Одно слово — баба. Вместо языка — понос. — И тут Иван смачно выругался.
— Можно и об этом, — в миг утихомирилась Люда. — Главная проблема у нас такая, что мясо сдать не можем. Как зима, массовый забой, так рынки и колбасные цеха начинают цену ронять. А мы ж ведь сейчас только скотиной и живём. В общем, ждут все; большинство животину пока колоть не начинало. Другая проблема — сдать молоко. У населения председатель совхоза по 3.50 за литр скупает, а с молокозаводом по 8 рублей отбивается. Вот такая арифметика. Душат нас со всех сторон, а поделать ничего не можем.
Вася ворочал стеклянными глазами. У него путались мысли, но сердце не пьянело и учащённым пульсом долбило по ушам:
— Докатились…докатились… докатились…
Ночью деревню накрыл Васин голос. В глубоком, пронзительном и светлом миноре разливались по улицам старинные и современные русские песни. В домах горел свет. Никто из деревенских и не думал ложиться спать, так как то, что начинается в ночь с 31 декабря на 1 января может обуздать только Старый Новый год, выпуская в деревни весёлые отряды ряженой нечисти. Перед выходом из дома Вася поклялся себе, что сегодня он будет петь в последний раз, что раздарит свой голос жителям, речке, полям, лесам и лугам, что песня за песней выстроит на пригорке за огородами церквушку с маковками небывалой красоты и зарядит воздух народными напевами на годы и годы вперёд.
Господи, — обратился Вася к Всевышнему, — помоги мне начать так, как никто никогда не начинал. Я совсем не знаю, что говорить и делать, но умею петь. Пусть сегодня мой голос разговаривает с душами, пусть в нём отразится всё то, что называется Святой Русью, а потом отними у меня дар. Я понял, что не достоин таланта, которым Ты меня наградил. Я им девчонок прельщал, я им зарабатывал славу вместо того, чтобы петь людям о том, о чём они мечтают услышать по-настоящему. Пусть мой голос сегодня будет распят в песне. Господи, помоги. Помоги мне, Господи.
Вася был услышан. Богом и людьми. Молодёжь, направлявшаяся в сельский клуб на ёлку, останавливалась и замирала. Взрослые и старики прерывали разговоры и выходили на улицу. То, что передавалось по генам из поколения в поколение, через Васин голос облеклось в плоть и кровь. Тысячи лучших певцов России возродились в Молотобойцеве. Колокольный перезвон, соловьиная трель, неизбывная тоска, колыхание дремучих лесов, журчание рек, дыхание пшеничных полей, народная мудрость, смиренная молитва святого, нелёгкий труд пахаря, — воспетые в разное время при разных обстоятельствах, — восстали из пепла, чтобы укрепить Веру, подарить Надежду и вознести на небывалые высоты Любовь.
