Сейчас этот вампир открыл ей физическую потребность настолько захватывающую и всепоглощающую, и интенсивную, что она дрожала от силы пульсирующих в ней чувств.
— Элайджа, — всхлипнула она.
— Хмм.
— Что ты делаешь?
Он усмехнулся, его руки скользнули вниз по ее спине, ныряя под ее футболку, чтобы терзать напряженные мышцы ее живота.
— Доказываю, что рассматриваю тебя не как дитя.
— Но…
Она позабыла, как говорить, когда его руки переместились выше, обхватывая ее обнаженную грудь. У нимф никогда не было надобности носить бюстгальтеры.
— Ох.
Он прижался губами прямо к ее уху.
— Тебе это нравится?
Нравится?
У нее прервалось дыхание, когда его пальцы стали дразнить ее соски, превратив их в твердые шишечки. Пальцы на ее ногах подогнулись, а ее ногти впились в дорогущий шелк его рубашки.
О, Боже. Это было не что иное как рай.
— Я не могу думать, — выдохнула она.
— Bon. — Он провел губами по ее горлу и очертил ими линию ее челюсти. — Просто чувствуй, mon ange.
В этом-то и была проблема. Она чувствовала слишком много всего.
Изысканное касание его пальцев к своей чувствительной груди. Соблазнительно прижатую к низу ее животу его эрекцию. Шелковистое прикосновение его языка к своим губам.
Это было ошеломляюще.
Она задрожала.
— Это безумие.
— Великолепнейшее безумие, — пробормотал он, процеловывая себе путь к той стороне ее лица, которую она всегда оставляла в тени.
Она тут же вынырнула из окутывающего ее чувственного тумана, резкая паника заставила ее упереться руками в его грудь.
— Не нужно.
Элайджа замер, казалось, застигнутый врасплох ее реакцией. Затем он медленно поднял голову.
— Валла, взгляни на меня, — нежно приказал он.
— Я не могу.
— Ты доверяешь мне?
Глупый вопрос. Они оба знали, что он единственный во всем мире, кому она доверяет. И все же она знала, что ее ответ имеет большое значение.
— Да.
— Тогда посмотри на меня, — убеждал он.
Понадобилось много минут, чтобы собрать все свое мужество. Затем, с разочарованным вздохом, она откинула назад голову, чтобы встретить его реакцию с мрачным выражением.
— Счастлив?
Он опустил руки, слегка поглаживая ее шею. Это был жест утешения от вампира.
— Скажи мне, что ты видишь.
— Напрашиваешься на комплименты? — попыталась поддразнить она.
— Я хочу, чтобы ты заглянула мне в глаза.
— Зачем?
— Потому что я хочу, чтобы ты увидела то, что вижу я.
Она обнаружила, что вглядывается в темные, бархатистые глубины его глаз. Не потому, что он повелел. Она больше не принимала приказов ни от кого. Особенно от высокомерного, сексуального, чрезмерно притягательного вампира.
