А потому что ей действительно нужно было знать, что он видел, когда смотрел на нее. Жалкую жертву, нуждающуюся в его постоянной заботе? Нимфу со шрамом, которую он жалел? Или Валлу. Женщину, которую он желал?
— Что ты видишь? — прошептала она.
— Сильного, красивого борца, — сказал он, его голос был низким и гипнотическим. Не вампирским контролирующим разум гипнотическим. Просто глубоко убеждающим. — Женщину, которая могла бы легко сломаться, но вместо этого сражалась, чтобы вернуть свою жизнь.
Он замолчал, его пристальный взгляд намеренно изучал белесые шрамы.
— Я восхищаюсь тобой больше, чем ты когда-нибудь могла себе представить.
Рукой она инстинктивно потянулась коснуться изуродованного лица.
— Эти…
Он захватил ее руку, потянув ее пальцы к своим губам.
— Являются свидетельством твоей храбрости.
Она вздрогнула, неосознанно прижимаясь ближе к твердому телу Элайджи.
— Я ненавижу их.
— Потому что они повредили тебе лицо?
Она покачала головой.
— Потому что они напоминают мне…
— Валла? — подтолкнул он осторожно, когда она затихла.
— Мужчин, которые меня обижали.
— Но не они оставили эти шрамы. — Прежде чем она успела остановить его, Элайджа склонил свою голову, чтобы коснуться ртом этих рубцов. — Они стали следствием твоего побега, — прошептал он у ее чувствительной кожи. — Это знаки чести, mon ange. Носи их с гордостью.
Она осталась непреклонной, но не отстранилась. Странно. Она никогда никому не позволяла касаться своего лица.
— Тебе легко говорить, — пробормотала она скорее для того, чтоб сказать хоть что-то, чем чтобы подвергнуть сомнению его слова.
Его реакция была… эпической.
— Легко?
Ледяная сила вернулась, на этот раз, заставив задребезжать ее хрустальную посуду, когда он отдернул голову, демонстрируя смертоносную мощь, пылающую в его темных глазах.
Черты его лица стали жестче, словно его кожа цвета слоновой кости сильнее обтянула его изящный череп и его клыки замерцали ослепительной белизной. Это был уже не очаровательный Элайджа, который мог поцелуем заставить женщину подчиниться и растаять у его ног.
Этот вампир отнял Париж у главы клана, который правил этой территорией больше тысячи лет.
— Думаешь, меня не мучит осознание всего, что тебе пришлось перенести? — прохрипел он, ваза на столе разлетелась вдребезги. — Думаешь, я не отдал бы все что имею, чтобы вернуть время вспять и избавить тебя от этого кошмара?
Она облизала свои пересохшие губы.
— Элайджа.
— Думаешь, я не выследил и не уничтожил каждого из тех ублюдков?
