— Я не верю своим ушам, — хмыкнул Роб, делая вид, что рвет на себе волосы. — Уж не намекаешь ли ты, что там, где есть красота, нет места благоразумию? Какая-то сексуальная дискриминация.
Леди Невис была непоколебима.
— Я просто говорю, что она слишком соблазнительна, чтобы отдавать ее на растерзание беспардонным клиентам «Стьюартса». Ты же знаешь, как могут себя вести эти богатые разбойники. Когда они чего-то хотят, то считают само собой разумеющимся, что им нельзя отказать, а Катриона, хотя и выглядит как светская женщина, выросла на ферме, на острове Скай. Она совершенно неопытна в таких делах. В прошлую субботу она у меня обедала. Трудно себе представить более обаятельную девушку, но уж очень она… свежа. Ах! — Леди Невис испуганно прижала руку ко рту. — Это моя вина — за обедом я посадила ее рядом с Хэмишем Мелвиллом. Хотя, честно говоря, тогда я не заметила, чтобы между ними что-нибудь происходило. Мне не нравится, что сегодня я видела их вместе. Не к добру это.
Роб изумленно поглядел на мать и покачал головой.
— Не понимаю, почему ты так говоришь. Это ведь на редкость лакомый кусочек для ваших торговок сплетнями. Мне только очень жалко эту — как ее? — Катриону Стюарт. Хэмиш Мелвилл, вне всякого сомнения, продувная бестия.
Леди Невис бросила на сына обиженный взгляд.
— Я вовсе не торговка сплетнями! Но почему приятные молодые холостяки, вроде тебя, позволяют, чтобы женатые боровы уводили у них из-под носа всех мало-мальски хороших девушек, вот что мне хотелось бы знать?
— Если эти девушки такие хорошие, почему они соблазняются боровами? Ты не задумывалась над этим? — спросил Роб.
Его мать понимающе улыбнулась.
— Представь себе, задумывалась. Просто привлекательность не всегда идет рука об руку со здравым смыслом. Вот если бы ты не был таким милым, у тебя хватило бы здравого смысла, чтобы провести этот вечер с какой-нибудь юной красавицей, а не со своей ворчливой старой матерью. И что бы я тогда делала?
— Я напомню тебе об этом, когда ты в следующий раз приедешь в Лондон. Придется тебе самой о себе позаботиться.
В Лаверокбэнке Линда Мелвилл устраивала ужин-совещание для своего благотворительного комитета. Леди (а их было пятеро) благополучно расправились с копченой семгой, тушеными цыплятами со спаржей и, хотя вначале хором возражали против этого блюда, с рисом по-японски. Заодно они покончили с повесткой дня, за исключением пункта «Разное».
— Послушайте, Минто, — обратилась Линда к прислуживавшему им величавому дворецкому с седыми нависшими бровями, — принесите-ка нам к кофе бутылочку «Старого кюре». Мы заслужили по рюмочке ликера после того, как славно потрудились.
