ЛЮДМИЛА. А я — уже на последней. Витя, я больше не могу. (Берет сумку, куда только что складывала зимние вещи, все из нее вытряхивает и кладет свой халат, выходит из комнаты в ванную, возвращается с полотенцем, зубной щеткой и шампунем, все укладывает в сумку.)
ВИКТОР. Ты что — серьезно?
Она не отвечает.
И куда же это?
ЛЮДМИЛА. Ты же сам говорил: «Временно перекантуешься». Вот я у Кати и перекантуюсь. Пока не сниму себе комнату.
ВИКТОР. Что ты снимешь? И будешь там своего ученика принимать? Ну и снимай! А я не сдамся!
ЛЮДМИЛА. Витя, нам дают хорошие деньги. Давай согласимся и закончим весь этот кошмар. В конце концов, я женщина, а не десантник.
ВИКТОР. Люда, неделя осталась, не больше! Честное слово!
ЛЮДМИЛА. Жить хочется, а не бороться, понимаешь! Жи-и-ить! Виктор пытается ее обнять. (Отстраняется.) Да ну тебя! (Идет к двери.) Жду внизу две минуты. Не выходишь — уезжаю к Кате.
Виктор пытается ее задержать, но Людмила отталкивает его и уходит. Виктор идет на кухню, тут же возвращается, нервно ходит по комнате, запихивает в шкаф разбросанные вещи.
Раздается стук в дверь. Виктор бежит открывать, возвращается с Виталием.
ВИТАЛИЙ. Ты один?
ВИКТОР. Не то слово. А ты Людмилу не встретил?
ВИТАЛИЙ. Нет. (Подходит к столу, видит водку и помидоры.) Во! У тебя все готово! Посидим? Убирай свою водку. (Достает из сумки бутылку коньяка и коробку конфет.) И помидоры убери. Лучшая закуска под коньяк — чернослив.
ВИКТОР. Ты что, Бухара, пить начал?
ВИТАЛИЙ. Как тебе сказать… С твоей легкой руки.
ВИКТОР(принюхивается.) Ты что — уже? Так… Ты сегодня только закусываешь. А вот у меня поводов много. А — ушла жена. Б — пролетарский праздник. В — начало ремонта. Г — гость в доме. Дорогой гость. Очень дорогой. А скоро будет еще дороже.
ВИТАЛИЙ. Как жена ушла?
ВИКТОР. Шучу. К дочке поехала.
ВИТАЛИЙ. Ремонт — тоже шутка?
ВИКТОР. Нет, ремонт всерьез.
ВИТАЛИЙ. Тебе помощники не нужны?
ВИКТОР. Сам управлюсь.
Садятся за стол. Виталий наливает, они поднимают рюмки.
За солидарность!
Выпивают.
ВИТАЛИЙ. Вот ты мне скажи — чего ты хочешь?
ВИКТОР. Опять — двадцать пять… Я хочу двести тысяч.
ВИТАЛИЙ. Не-е-ет, я не об этом. Вообще — чего ты хочешь?
ВИКТОР. Я? Жить. Как человек. И чтобы семья жила — как люди.
ВИТАЛИЙ. Чего ж не живете?
ВИКТОР. Не давали! Ты, Виталик, молодой, в другое время жить начал, тебе не понять.
ВИТАЛИЙ. Кто-то тебе мешал жить, а я за это должен расплачиваться?
ВИКТОР. Ты-то при чем? Не из твоего кармана деньги.
