— Не забудь упомянуть, что еще я каждый вечер наблюдаю, как мой любимый человек отправляется домой, к жене.
Лэйни поднялась на последние ступеньки и добавила:
— Прости, я не хотела говорить о грустном. Просто в праздники грустное особенно остро вспоминается.
— Давай все же доведем твой макияж до совершенства, пока гости не собрались.
Фэрил подтолкнула подругу к спальне, надеясь, что голос звучит достаточно беспечно. Стоя за спиной Лэйни и наблюдая, как та расчесывает светлые, слегка вьющиеся волосы, она думала: все это какое-то безумие! Как можно считать мою жизнь образцом для подражания, когда она находится на грани полного хаоса? Я вот-вот переверну с ног на голову весь свой мир!
Страх и нетерпение встрепенулись в ней — почти забытая, но когда-то знакомая смесь, когда-то часть ее жизни. Это было годы и годы назад, еще до брака с Джоном, до рождения детей. Ощущение было отталкивающим и притягательным одновременно, как наркотик, от которого удалось излечиться.
Несколько секунд Фэрил прикидывала, не поделиться ли своим секретом с Лэйни. Каким облегчением это могло быть! Но она безжалостно подавила порыв, думая: «Господи Боже, никто не поймет! Я сама мало что понимаю. Но как бы это ни было опасно, нельзя позволить, чтобы меня отговорили».
Чтобы отвлечься, она подняла густые пряди волос, прикидывая, какой тяжелый получился бы узел. Лэйни глянула на ее отражение в зеркале.
— Кто скажет, что эта женщина ведет жизнь добропорядочной матери семейства? С твоей внешностью можно исполнять танец живота где-нибудь на Таити. Одно время я думала, что этим и кончится.
— Учти, ты не сделала мне комплимента, — недовольно заметила Фэрил. — Ты рассуждаешь точь-в-точь, как моя мать.
Лэйни поджала губы и сказала тонким, слегка визгливым голосом:
— Сегодня Фэрил запрещается подходить к телефону! Она нарочно не надела в школу пластинку для исправления прикуса.
Фэрил невольно рассмеялась.
— Да уж, мать цеплялась к каждой ерунде!
— Что ж, ее трудно винить. Хорошо еще, что она не все знала о твоих выходках.
— Перестань, я была само послушание…
— Ну да, у тебя даже начали прорезаться крылышки! — хмыкнула Лэйни. — Особенно после того, как ты вылезла в окно в три часа утра, чтобы встретиться с Ларри Йохансеном! По-моему, это было в восьмом классе. Хотя нет, они прорезались после твоей поездки в Нью-Йорк. Ты даже не имела тогда водительских прав, а первое, что сделала в большом городе, — это подцепила вышибалу из забегаловки на Второй Авеню!
