– Я и часа не выдержу, – говорит Анита, поправляя брюки в промежности.
И не выдерживает.
Полчаса спустя она проходит, слегка прихрамывая, мимо Моррис, которая сидит на пятнадцатой кассе.
– Я – в туалет, – сообщает Анита тоном, который ясно говорит: «Больше никогда в жизни не соглашусь играть в эту дурацкую игру».
Джен на восьмой кассе дышит тяжело, но пока держится.
Наша кассирша-нонконформист, наш юный Карл Маркс чувствует себя неважно. Она никак не может устроиться, как ни ерзает на попе. Деревянная палочка выставилась наружу примерно на дюйм и щекочет ей бедро.
Когда внутри у тебя сате из курицы, это, как минимум, отвлекает.
Уже больше часа покупатели постоянно говорят ей:
– Вы отбили не тот товар.
– Вы забыли применить скидку «три по цене двух».
– Что-то у вас лицо раскраснелось.
Женщина с блестящими волосами, которая обращает внимание на порозовевшие щеки и сощуренные глаза Моррис, покупает свежий орегано из Израиля, с Западного берега, земли стен, войск и бульдозеров.
Через один час десять минут после начала игры супервайзер Майк спрашивает, не хочет ли Моррис поменяться перерывами с Зои.
– С удовольствием, – говорит наш вечный бунтарь.
Теперь от обеда ее отделяет всего пять минут.
Голос по внутреннему радио вызывает: «Уборщица в отдел сухих завтраков. Уборщица в отдел сухих завтраков».
Следующий покупатель, мужчина с выпяченным животом, оплачивает целую кучу шоколадных наборов – пачек с мини-батончиками «Марс», мини-батончиками «Сникерс», мини-палочками «Твикс». Шоколад этот сделан из какао-бобов с Берега Слоновой Кости, которые охраняют повстанцы и собирают дети – «шоколадные рабы».
Голос по внутреннему радио говорит: «Побалуйте своих детей – воспользуйтесь специальной скидкой на сладости “три по цене двух”».
Пока мужчина укладывает шоколад в сумку, Зои подходит к кассе, чтобы сменить Моррис, и спрашивает, как у нее дела.
– Жарко, липко и чешется, – отвечает наш университетский хиппи, наш свободомыслящий представитель среднего класса.
Вдоль полок с сухими завтраками Моррис ковыляет к служебному входу. Наш эко-воин, наш доморощенный революционер, не отрываясь, смотрит на низ своего живота. Покрытый линолеумом пол плывет у нее перед глазами. Пол такой блестящий, что кажется, будто он мокрый. Блестящий, мокрый и скользкий. Об этом сообщает желтая пластмассовая табличка, но Моррис ее не видит.
Ее туфли со скрипом скользят по линолеуму, и она приземляется на пятую точку. Покупатели оборачиваются на шум, позабыв про свои будущие завтраки.
