Он забавен. И страшен одновременно.
— Самое начало болезни. Только две небольшие язвочки — вот здесь и вот здесь, — фокусник показывает. Я не могу оторвать взгляда от его черных рук с розовыми ладонями. Проклятье! Все время жду, что он вынет из рукава яйцо или голубя. Или — я невольно усмехаюсь — воробья.
Это было бы жестоко, но очень смешно.
— И… что? Что дальше, вот что я хотел бы знать…
— Дальше? — философ спокойно поднимает взгляд. — Это вы мне скажите, легат.
— Мой брат был… очень настойчив?
— Очень? — философ усмехается. — Это мягко сказано. Ваш брат умел быть убедительным. И тогда появилась фигурка. Маленькая металлическая птичка.
Я запускаю руку в ворот туники и вытягиваю шнурок. Выкладываю ее на ладонь.
Птичка. Она странно холодная и тяжелая — для своего размера. Короткий клюв, пухлое тело.
— Такая?
Фокусник не отвечает. Впрочем, ответ мне и не требуется.
— Откуда берутся такие фигурки? — я смотрю на него в упор, не мигая. — Я хочу знать. И ты мне расскажешь.
Фокусник некоторое время молчит, затем улыбается. Это не очень веселая улыбка.
— Кажется, вы похожи на своего брата больше, чем думаете, — мягко замечает он.
— И все же?
— Хорошо. Я расскажу.
* * *
Он рассказывает о фигурках, о предметах, о правилах и запретах.
Большинство волшебных фигурок попало к людям из Атлантиды — после ее гибели. Орихалк. Вот какой небесный металл имел в виду Платон в своих диалогах! Металл, который практически невозможно разрушить.
— Так эти фигурки созданы в Атлантиде?
Фокусник качает головой.
— Не совсем, легат. Они были созданы намного раньше Атлантиды. Хотите персик?
Я качаю головой. В этот момент я замечаю у фокусника на груди странный амулет. Словно бы крест, распятие…
Нет, глупости. Кто по доброй воле будет носить на груди знак позора и смерти?
Не забивай себе голову, Гай. Разве в этом сейчас дело? Но все же мне интересен этот человек.
— Откуда ты?
Фокусник смотрит на меня, взгляд совершенно спокойный. Он знает, что я могу с ним сделать — и не боится. Совсем.
Это мне нравится.
— Я приехал издалека, легат. Настолько издалека, что даже сам не понимаю, как здесь оказался. В своей стране я был служителем бога…
Я наклоняю голову и разглядываю фокусника — с новым чувством. Действительно, некое достоинство в нем ощущается. Словно за спиной Острофаума стоит кто-то много больший, нежели человек.
— Ты — жрец? Тогда что случилось?
— В моей стране появился могущественный, но не очень умный правитель. Он заявил, что моя вера нарушает законы и что нужно вернуть старых богов. Он запретил давать детям имена согласно моей вере, а только старые, времен древних богов…
