– Ну что, опять брак порешь? – крикнули откуда-то свыше.
– Снова. Что теперь делать, я не бог…
– Не бог… Нам за этот вот ящик брака начальник головы пооборвет! Или самих нас лаком покроет и на доску поставит… вместо коней.
– Коней? Да ты и на пешку-то не потянешь!
– Молчи уже, слон!
Я смотрела на разбитую туру и ждала, когда она снова склеится и очнется, и лучники на ее боках снова возьмут свои луки. Но тура не оживала, она как будто и не вспоминала, что нужно оживать.
– А что же тура? – спросила я у погонщика, который сидел на большом белом слоне.
– Тура мертва, – отозвался возница.
– Как… мертва? Но ведь она же очнется?
– Нет. То, что погибло на поле боя, то да, приходит в себя. Но то, что убили люди, уже не очнется.
Помню, тогда мне стало страшно, и я ничем не могла унять свой страх. Даже меховое белое манто, которое надели на меня поверх платья, меня не радовало. Я представила себе, что будет со мной, если я вот так же неудачно попаду под резец, и кто-то бросит меня туда, в картонную коробку, и… интересно, что будет потом?
Я посмотрела на мертвого Эдуарда. Я сказала себе, что не отдам его никому, когда кто-нибудь придет сюда, чтобы забрать его и бросить в коробку. На счастье, картонной коробки нигде не было, но тревога все равно не оставляла меня. Я пыталась утешить себя тем, что раз он мертвый, то теперь его никто не убьет, да и он больше не станет упрекать меня в изменах – но утешение оказалось слабым, и вовсе не утешением.
– Шварц?
Я только сейчас увидела, что Шварц стоит в дверях, как будто хочет сказать что-то, но не решается.
– Скоро битва, моя госпожа. Мы ждем вас.
– Да… Битва. Очень хорошо, – я встала, и накрыла Эдуарда плащом. Кажется, сложновато будет биться без короля, да и вообще, что за войско будет без короля…
– Я же говорю, наши боги вообще играть не умеют, – слышались голоса пехотинцев, идущих на битву, – я ему прямо подсказывал, намекал, что надо вбок, вбок, на е-шесть, и бить слона, а ему хоть бы что…
– Да с ними лучше вообще дело не иметь, только нервы себе истреплешь. Они все равно сделают по-своему.
– А потом все сначала… я ждала и скучала… провожала, прощала… – не унимался кто-то, кажется, ему было страшно.
– Я даже вчера в бою сам на дэ-семь перешел, чтобы показать ему, как надо… Так он знаешь что?
– А что?
– Сделал вид, что не заметил. Просто не заметил, подвинул меня назад и давай свою битву разыгрывать.
– А потом все сначала…
– Это когда мы проиграли?
