В свою очередь, Сережка тоже кое к чему приучил няню. Комната, которую Нина называла «игровой», на самом деле была вторым папиным кабинетом — только знать об этом никому не следовало. Крошечный чуланчик без окон со стоящей на колченогом столике старенькой ЭВМ — конечно же, после папиной смерти он не мог не привлечь внимания, и какие-то люди под руководством дяди Вити обследовали здесь каждый квадратный сантиметр, простучали и промерили тестером стены, пол и потолок. Старенькую ЭВМ, как и более современную машину из основного кабинета-библиотеки, намеревались забрать, увезти в папин институт, но Сережка вцепился в нее мертвой хваткой. Проверили — на диске только игры да специальные программы для обучения отстающих в развитии детей. Махнули рукой — понятно, что все свои разработки Сережкин отец вел и хранил не на этом допотопном динозавре. Данные на всякий случай скопировали — видимо, с намерением когда-нибудь с ними разобраться.
И в отведенное на поигрушки время мальчик закрывался здесь. Поначалу Нина пыталась составить ему компанию, но Сергей устраивал такие истерики, по сравнению с которыми пузырящиеся сопли казались невинной шалостью. Няня смирилась не сразу — бывало, неожиданно распахивала дверь, не особенно понимая, за чем именно пытается застукать подопечного, но и Сережке терпения было не занимать: целый месяц он для виду забавлялся исключительно мозаиками да гонками, а за вторжения наказывал судорожными припадками тут же, на полу чуланчика. И добился своего, выдрессировал — Нина таки подарила ему этот час свободы. Однако данная сделка была окончательной и пересмотру не подлежала: как ни старался Сережка увеличить отведенное на поигрушки время, няня оставалась непреклонной.
А это означало, что такие привлекательные путешествия на Луну приходилось сокращать до минимума. Любоваться пронзительными звездами лунной ночью, или до темных пятен в глазах яркими скалами лунным днем, или выпуклым голубым полуглобусом в любое время лунных суток — да, любоваться можно было бесконечно. А еще тут, под пологом шатра, находилось огромное количество вещей, сделанных руками отца. Да что там! — сам шатер они сооружали вдвоем, вместе! Сережка прекрасно помнил, как утрамбовывал специальной колотушкой грунт вокруг вбитых столбов, как высоко подбрасывало его после каждого удара, как нелепо долго опускался он обратно и как они с папой смеялись над этим!
А потом садились передохнуть, и отец рассказывал о силе притяжения на Луне, о коварной тени, о текучей пыли, о тугоплавких соединениях, встречающихся в лунных породах…
