Лена сделала озабоченное лицо.
«Конечно, у меня много дел... Но, ладно уж, если вам так хочется», — было написано на ее лице.
Пришла Лена поздно. Она села и стала дописывать письмо. Вернее, она перечеркнула все, что было написано, и начала сначала:
«Милая Валька! Вот уже и неделя прошла, и почти ничего не изменилось... Здесь по-прежнему довольно нудно. Про Железногорск писать тебе не буду: об этом уже писала. Есть, правда, тут один парень... Экскаваторщик. Мы сегодня целый день бродили по лесу с ним и с его товарищем. Но товарищ потом куда-то скрылся. Парень этот ничего. Красивый. Высокий. И какой-то странный. Пожалуй, у нас в городе таких нету. А может, просто в нашей компании таких нету... Ну, об этом после.
Чего я только не навидалась за сегодняшний день! Были мы в соседних деревнях... На некоторых домах крыши из соломы, окна косенькие, слепые. Алексей говорит, что и полы там земляные. Но есть и другие дома — рубленые, деревянные, с шиферной крышей.
А ты знаешь, как делают веревку? Я как-то об этом никогда не задумывалась. Ну, веревка и веревка. А оказывается, это целая история: мочат коноплю, потом ее треплют, выбивают, сушат... И делают все это женщины. Мы проходили мимо, и одна мне кричит: «А ну-ка, городская, подмогни!..» Откуда она знает, что я городская?..
Алексей долго мне говорил о том, что разница между городом и деревней стирается, но еще совсем не стерлась. Но это, положим, мы проходили в школе по истории, и это я сама знаю. А вокруг огромнейший лес. Я изорвала все чулки о его сучья. Вообще-то говоря, в настоящем лесу я первый раз...
А я ему сказала: «Ну, что здесь такого хорошего?.. Ну, деревья. Для меня они все на одно лицо... Разве это можно сравнить с морем!» А он на меня посмотрел, как на дурочку, и вдруг полез на дерево. И сверху на меня посыпались какие-то дикие плоды. Сморщенные такие, маленькие. Оказалось, это дикорастущая груша. Ничего, довольно вкусно. Только она вся червивая.
А Алексей говорит мне: «А ты бересклет когда-нибудь видела?».
«Нет», — говорю. И он мне показал на низенькое такое деревцо. «Смотри, — говорит, — у него цветы сверкают, как искры. А листья совсем прозрачные, как розовая паутина... А дубовый лист ты когда-нибудь держала в руках?»
Он сорвал листок и дал мне. Ничего особенного. Лист как лист, красного цвета. Ну, я, чтобы сделать ему приятное, сказала будто бы с восхищением: «Да-а!»
«Эх ты, — сказал он, — притвора! У него же форма какая... А цвет у него какой — горячий, яркий, как у мака! Это настоящий осенний дуб».
