– Помнишь, вчера вечером ты сказал, кого я тебе напоминаю?
Эйден замер.
– Это хорошо или плохо? – Ей бы не хотелось служить напоминанием об утрате.
Он вздохнул с явным облегчением и посмотрел ей в глаза:
– Хорошо.
Куин не знала, как реагировать. Эйден хотел подлить ей вина, но она отодвинула бокал.
– Мне пора спать.
– Но еще нет восьми. – Он резко поставил бутылку на стол. – Чего ты боишься, Куин? Что я буду приставать к тебе?
Она чуть не задохнулась от охватившего ее жара, но сумела взять себя в руки.
– Не хочу, чтобы возникло ложное впечатление… – Она наклонилась к нему. – Я давно не совершала импульсивных поступков. Это мне вообще несвойственно. Но эта поездка, ты… Такое чувство…
– Какое? – Он был спокоен, но в его глазах еще не погас огонь вожделения.
– Наше путешествие проходит словно вне времени и пространства. Легко поверить, что происходящее сейчас никак не отразится на реальной жизни в будущем.
– Тебя это пугает?
– Еще как! Ложь и обман. Ты думаешь, как я оказалась матерью-одиночкой с двумя детьми?
Даже в темноте она увидела, как он побледнел.
– Эйден, мы принадлежим разным мирам. – Тут она слукавила. – Наши пути не пересекаются. – Истинная правда. – Ты политик, которому не нужны компрометирующие связи, а я – одинокая мать, не могу позволить себе легкомыслия. – Она опустила глаза. – Ты привлекательный мужчина и нравишься мне, однако не вижу смысла довольствоваться временным утешением. Опыт подсказывает, что от этого только хуже.
– Не хочу доставлять тебе неприятностей, Куин.
– Знаю. – Она поднялась. – Поэтому иду спать. Увидимся утром. Спасибо за вино.
Он ничего не сказал, но, удаляясь, Куин чувствовала на себе его взгляд. Она не остановилась.
Утром Эйден приготовил себе в номере растворимый кофе из пакетика. Он чувствовал себя немного скованно в дешевой футболке и шортах, купленных на распродаже в торговом центре Норсмана. Как ни странно, одежда оказалась удобной, хоть и не сидела так, как дизайнерские вещи, которыми был забит шкаф в его квартире в Сиднее. Он сунул ноги в новенькие кроссовки и, прихватив чашку кофе, вышел на улицу, к вагончикам кемпинга.
Отражающийся в окнах резкий свет фар большой машины ослепил его, и он прищурился. Эйден проснулся позже, чем планировал, но, учитывая заданный Куин неторопливый темп их путешествия, это не имело значения. Оглядевшись, он почувствовал смутное беспокойство. Эйден зевнул, стряхивая наваждение: в этой поездке все было не так. Он прогулялся по аллее между вагончиками, разминая ноги перед дорогой. Сегодня им предстояло доехать только до Мадуры – около шести часов езды. В офисном кресле он часто проводил вдвое больше времени. До Аделаиды оставалось больше двадцати часов, если ехать в таком темпе. Вероятно, дискомфорт вызван именно неспешным движением. Он глотнул кофе и нахмурился: кажется, он слишком легко втянулся в этот ритм. Эйден закрыл глаза, думая о том, что не стремится в Сидней, что ему безразлична предвыборная кампания.
