– Поразительно, – сказала она.
– Я надеялся застать тебя здесь.
Куин обернулась. В руках Эйден держал бутылку вина и два бокала.
– Эйден, я не…
– Только немного вина, Куин, и все. Обещаю.
Ни слова не говоря, она села за столик и приняла из его рук бокал. Эйден почему-то вызывал у нее абсолютное доверие. Куин сделала глоток.
– Спасибо. Я чувствую себя совсем взрослой, – она смутилась, – то есть на сей раз у меня в руке не детская машинка или цветные мелки для раскраски.
– Понимаю, о чем ты.
Его тихий, мягкий голос в темноте словно ласкал обнаженную кожу рук и шеи, вызывая сексуальную дрожь. Ничего подобного с ней раньше не было. Но до этого они просто беседовали о его матери…
Кстати!
– Ты говорил сегодня с матерью?
– Да. – Он не стал распространяться, а Куин прикусила язык, чтобы не спросить. Она торопливо пригубила вино.
– Неплохое.
Эйден вдруг рассмеялся.
– Твои манеры безукоризненны. Отвечу на вопрос, который ты отказываешься задать. Твоя идея прекрасно сработала: завтра первым делом мама помчится в офис. Господи, спаси моих сотрудников, если у них проблемы.
– Ты их предупредил?
– Конечно.
– И она… удовлетворена?
– Вполне, – пробормотал он.
– Это же здорово, правда?
– Да. – Его голос не выдал особенной радости, но он ничего не добавил.
Куин снова принялась разглядывать звезды. Молчание затянулось, становясь тягостным, и она рискнула продолжить разговор:
– Ты всегда хотел быть политиком?
– Нет, – выпалил он, но через мгновение продолжил уже спокойнее: – То есть я знаю, чем занимаются Фейерхолы, чем они известны, но политика была страстью Дэниела, а не моей.
– Что ты делал, прежде чем избрал эту карьеру?
– Я был юристом.
– О! – Куин вложила в восклицание все восхищение и интерес, на какие была способна.
– Работал в Сиднее, в крупной фирме, которая много внимания уделяла социальным программам. – Он назвал компанию.
– Слышала о ней!
– Да. – Эйден криво улыбнулся, и ее сердце дрогнуло. – О нас много писали. Мы вели самые сложные дела за очень большие деньги, но это позволяло нам частично оплачивать по-настоящему важные и интересные для нас иски.
– Вы, ребята, делали большое дело.
– Мы… – Он опомнился. – Они продолжают.
Без него. Куин поняла, о чем Эйден умолчал.
– Ты поддержал семейную традицию, бросив интересное дело ради карьеры?
Он услышал осуждение в ее голосе.
– Я принесу много пользы в качестве политика, Куин.
– Не сомневаюсь, – откликнулась она. Но какой ценой?
Снова воцарилось молчание. Наконец Куин решилась:
