В моем сознании промелькнули все самые мрачные картины. В этот миг я отказывался верить, что передо мною живые человеческие существа. Затем меня захлестнуло чувство беспредельного отвращения. Я понимал людей, которых безжалостно гонят неизвестно куда. Я понимал, кем они были, — я был одним из них.
Их недостатки не были ни крупными, ни мелкими, не были ни продолжением достоинств, ни пороков — это были недостатки человеческой природы. Немногие из них причиняли зло ближнему преднамеренно. Большинство из них считали свои дела выполнением долга перед страной и три долгих года терпели беды и лишения на фронте. А теперь они должны были исчезнуть с лица земли. Эти люди — с их семьями, печалями и радостями — должны были лишиться жизней, потому что были такими же, как и я, потому что думали и чувствовали, как я.
У меня подкашивались ноги, поэтому я ухватился за перила. В тот же момент отвращение и гнев уничтожили все посторонние чувства. Единственное, чего мне сейчас хотелось, — это хлестать свинцом из пулемета.
Я судорожно искал выход из сложившегося положения, и неожиданно мне в голову пришла простая мысль. У моста находилось посольство Великобритании. Там, вероятно, я смогу выяснить, какие пути к открытой борьбе возможны.
Оторвав свой взгляд от барж, я пошел по мосту в намерении как можно скорее добраться до здания, которое казалось совершенно безликим, когда полчаса назад я проходил мимо него.
Понимание особенностей России революционных лет не может быть полным без учета прямого и косвенного влияния на политическую ситуацию союзников. Во время Первой мировой войны, когда материальные и людские ресурсы были почти истощены, первостепенное значение приобретали тесное сотрудничество и координация действий между союзными правительствами. В силу географической удаленности мало информированные массы россиян не были осведомлены о бремени войны, которое несли союзники России. На Западном фронте англичане, французы и итальянцы ожесточенно сражались с врагом, на востоке же русские были предоставлены самим себе. Такая ситуация требовала от россиян воспринимать добрую волю союзников как само собой разумеющееся, что было трудно ввиду особенностей хода военных действий.
Как свидетельствует ход сражений, военные деятели Великобритании и Франции долгое время недооценивали важность объединенного командования и согласованных действий. Близорукость и эгоизм со всей очевидностью обнаруживались при проведении военных консультаций и снижали эффективность операций союзников. Когда англичане и французы приняли наконец меры по исправлению положения, Россия уже утратила былую мощь, а у русских возникли достаточные основания для обид.
