В Петрограде Игорь привел меня в дом, где уже более недели скрывались не менее десятка гардемаринов. Они не принимали особых мер предосторожности, но старались не привлекать к себе внимания властей. Ни один из них не собирался подчиниться декрету Советов о регистрации, что с точки зрения коммунистов было противозаконно.
В этом доме мы вели необыкновенно простой образ жизни. Ни у одного из нас не было своей комнаты или кровати, каждый приходил и уходил по своему усмотрению, но, если возвращался с какой-нибудь едой, куревом или бутылкой вина, все приглашались на пиршество. Вечерами мы играли в карты или беседовали, стремясь найти ответ на постоянно мучивший нас вопрос: что делать дальше?
До нас доходили противоречивые слухи. Поговаривали, будто где-то на юге формировалась антибольшевистская армия, но точными сведениями об этом мы не располагали. Шепотом передавали друг другу вести о высадке в Архангельске британских и французских войск, намеревавшихся развернуть наступление против Советов. На границе сосредоточилась обученная немцами финская армия, готовая совершить рейд на Петроград.
Мы не знали, каким слухам верить и что предпринять. Возможно, наша доверчивость подверглась за год слишком тяжелым испытаниям, а общая сумятица подорвала нашу способность к действию. Мы нуждались в толчке, способном вывести нас из состояния пассивного ожидания. В знойный, душный день я неожиданно для себя почувствовал решимость.
Я бродил по улицам города без всякой цели. Уже несколько вечеров Чека производила массовые аресты, люди, попадавшиеся мне навстречу, выглядели настороженными и загнанными. Когда я проходил по Троицкому мосту, мое внимание привлекла вереница людей, прислонившихся к перилам и пристально смотревших на Петропавловскую крепость. Заинтересовавшись, я подошел к ним.
В нескольких сотнях футов от моста к старой крепостной пристани были пришвартованы борт о борт две большие деревянные баржи. Одна из них была пуста, другая — наполовину заполнена людьми. Пока я недоумевал, что это за люди, за крепостными стенами собралась толпа и стала спускаться к пристани. На расстоянии различить голоса и лица было невозможно, но смысл происходящего стал очевиден.
Отряд матросов, вооруженных ружьями с примкнутыми штыками, гнал к баржам толпу численностью примерно сто человек. Судя по одежде, большинство из пленников были армейскими офицерами. Объяснений не требовалось: это были люди, арестованные в ходе последних рейдов чекистов.
