— Ну, что, можно и прогулять, — сказала она язвительно. — Я прогуляю, и что из этого будет? А?
Кажется, она начала слегка кокетничать с ним, чтобы посмотреть, как далеко он зайдет.
— Да все, что угодно. Мы с тобой что-нибудь придумаем.
— Мы?
— Ну да, ты и я.
Вереница машин тронулась, но теперь он уже не отводил взгляда от нее и совершенно не смотрел на дорогу.
— А ведь ты красивая.
Она попыталась откашляться. Она почувствовала, что если заговорит, то голос у нее будет дрожащим. Собственно, пока ей ничего не угрожало. Она стояла у шоссе и голосовала. Он подобрал ее. Возник интерес. Естественно, что теперь он будет пытаться что-то с ней иметь. Такое с ней бывало и раньше, множество раз. Такую возможность всегда надо учитывать, когда голосуешь, и нечего волноваться.
— Уж нет ли у тебя супруга, которого нужно кормить обедом ровно в четыре или там?..
Он заметил ее смущение. Она расслабилась.
— Никакого супруга нет! Но…
— Что значит «но»? Не можешь решиться?
Тут она возмутилась:
— Я, видите ли, не решаюсь! И от кого я это слышу. Ты и сам-то сидишь за баранкой, как приклеенный, день-деньской и водишь эту громадину! И никуда от этого не денешься.
— А давай поспорим?
В его глазах сверкнула озорная искорка, как будто в ее сопротивлении он видел подтверждение того, что она подчинится ему и будет делать все, что он захочет. Она сама это чувствовала, хотя противилась изо всех сил.
— Спорим, что, если я захочу, то брошу баранку.
— Господи, что за чушь! Я и спорить-то не собираюсь. Я спешу на работу, мне надо попасть в центр. И если ты не можешь меня туда отвезти, что ж, мне придется сойти!
Но парень был настроен решительно, завитки его темных вьющихся волос ниспадали ему прямо на глаза, и он смотрел на нее таким взглядом, что она с ужасом представила себе, как выглядит со стороны: взлохмаченная, вся в испарине после того самого марш-броска. В ту же секунду она заметила, как прыгнула стрелка часов на обувной фабрике.
Уже пять минут десятого, так что на работу она опоздает по крайней мере на полчаса, не говоря уже…
Парень только широко улыбался, а Стюарт все надрывался, выводя мелодию своим хриплым, суперсексуальным, откровенно призывным голосом, звук которого доносился из стереоколонок в задней части кабины:
I still love you — love you — love you…
— Давай договоримся, ты прогуляешь работу, если я прогуляю свою… Идет?
Она рассмеялась. Эти слова поразили ее. Он что, чокнутый? А в это время кабину наполнили звуки одной из ее любимых мелодий:
