Юффи решила спрятать замешательство за возмущением.
— Ты ему выболтал о моем прозвище! — Она обвиняюще наставила ему палец в грудь.
Анво тихо рассмеялся и поймал ладонь девушки.
— Не вижу ничего зазорного в том, что король расспрашивал о тебе, Юффи.
Синие глаза виконтессы сузились, она попыталась выдернуть руку из пальцев отца.
— Если ты думаешь, что положение его любовницы принесет нашей семье какую-то выгоду…
— Дорогая моя, ну что ты глупости говоришь, — посмотрел герцог с укоризной на тут же смутившуюся Юффиль. — Я не собираюсь толкать тебя в объятия его величества, если ты об этом. А он тебе нравится, милая? — вдруг снова прямо спросил Анво и усмехнулся.
И хотя румянец выдал ее с головой, Юффи отвела взгляд и упрямо мотнула головой:
— Нет. Ни капельки.
— Ну-ка, посмотри на меня. — Пальцы лорда Сапфира коснулись подбородка девушки, и она вынуждена была выполнить его просьбу. — Точно, не нравится?
— Не настолько, чтобы позволить его величеству лишнее, — все же призналась Юффи, и румянец на щеках стал ярче.
Анво внимательно глянул на дочь и с удовлетворением кивнул.
— Слушай свое сердце, Юффи, — негромко ответил он. — Судя по тому, что я слышал, Рэйгер ухаживает за тобой, чего он не делал ни с одной из своих бывших фавориток. — Герцог помолчал и продолжил, а виконтесса невольно затаила дыхание: — Он стал улыбаться, милая. Я помню, каким его величество был сразу после похорон, и потом, до твоего появления во дворце. Я ездил несколько раз на совещания в столицу, пока ты училась. — Анво опять посмотрел на дочь. — Все отмечают, что король будто помолодел на несколько лет и выглядит счастливым.
Юффи смешалась, не найдясь, что ответить. Приятно было слышать, конечно, но… лично ей Рэйгер ничего не говорил о чувствах, равно как и о своих намерениях. Они гуляли, много разговаривали, иногда молчали, его величество регулярно радовал Юффи маленькими подарками — цветами, безделушками, что не выходило за рамки приличий. Обнимал, да. Целовал… В щеку, в макушку, в висок. От этих нежностей в груди виконтессы все сладко замирало, хотя она изо всех сил старалась не показывать своих эмоций. Но Рэйгер все равно чувствовал, она видела это в его взгляде, в улыбке. И от этого смущалась еще сильнее и еще больше пыталась вести себя непринужденно, так, будто ничего особенного не происходит. А королю, похоже, нравилась именно эта неторопливость и плавность. Ну и общество юной леди Сапфир, конечно.
