— В такую ночь такси не поймаешь. Тем более здесь.
Они стояли под зажженным фонарем, и он мог рассмотреть ее не торопясь: светлые волосы и смуглая кожа, четко очерченный рот, немного припухшая нижняя губа; на нежном округлом подбородке — ямочка. Сквозь прорези маски блестели маленькие черные глаза.
— Ой, я даже не посмотрела на гардении и не сказала тебе спасибо.
Она осторожно достала цветок, понюхала и удивленно воскликнула:
— Где ты их сорвал?
— Там, возле дерева.
— Какие же это гардении? Они совсем не пахнут!
Она с недоумением смотрела на неизвестный цветок.
— Ну и ладно. Если не нравятся, брось их.
Он машинально обратился к ней на «ты». Разочарованная и раздраженная, она была особенно хороша. Если бы не ветер, он бы и не вспомнил о порванных брюках; но сквозь дыру проникал холод, и ему стало неуютно.
— На самом деле, я бы даже удивилась, если б это оказались гардении. Какой сейчас месяц? — в ее голосе зазвенели капризные нотки.
— Уже несколько дней как март.
— Ну вот, а гардении зацветают на Сан-Жоан… Ну ничего страшного, брюки только жалко. Интересно, как называются эти цветы?.. — Она опять понюхала букет и сунула его под нос юноше. — Какой знакомый запах! Он тебе ничего не напоминает? Как будто нездоровый, немного похож на бузину… Видишь? Запах я угадала сразу. А может, это бегония?
— У бегонии цветки мельче. То есть я хотел сказать, крупнее. В общем, у гардении цветки другие.
— Может быть, это дикая бегония?
— Наверное, это камелии, — необычная игра захватила обоих.
— Камелии? Ну нет… Уж камелии-то я отлично знаю. Короче, я поняла: это особенные цветы, они расцветают в карнавальную ночь.
Она воткнула свой цветок обратно в букет и задумалась. В глубине души он был рад, что она его не выбросила, и теперь чувствовал непреодолимое желание ее поцеловать. Однако он сдержался, подумав: «Я мужчина», и обратился к ней снисходительно, немного свысока:
— Как видите, такси нет. Но выход у нас есть, точнее, два: дождаться рассвета или пойти домой пешком. Я готов проводить вас хоть на край света.
В этот миг они услышали рев мотора. Со стороны бульвара Бонанова ехал автомобиль. Он промчался мимо, чуть не задев их. Салон был освещен, и они увидели, что внутри полно пассажиров. До них донеслись крики и смех. Рядом с шофером сидел человек в карнавальном костюме; поравнявшись с ними, он бросил пригоршню конфетти.
— По-моему, ждать не имеет смысла. Пойдем пешком, — сказала она. — Впрочем, живу я довольно далеко.
