Но сейчас было не так. Норвежские сейсмологи независимо от судов, находившихся в районе учений, зафиксировали два последовательных взрыва - первый довольно слабый, а через две с лишним минуты - второй, сравнимый по мощности с землетрясением силой в 1,5-2 балла по шкале Рихтера. Взрывы эти, по утверждению специалистов, произошли внутри российской подлодки. Вероятнее всего мощный взрыв - это сдетонировавшие торпеды, у «Курска» имелись только носовые торпедные аппараты, но что спровоцировало детонацию?
Тут, видите ли, господа, дело такое, что подводники, так уж исторически сложилось в России, очень халатно относятся к обслуживанию и профилактическому осмотру резервных аккумуляторных батарей. Поэтому, вполне возможно, что в задраенной аккумуляторной яме скопился водород и произошел взрыв, вследствие чего случилась детонация, нарушившая герметизацию торпедного аппарата и повлекшая за собой забор воды, что и обусловило неуправляемое погружение лодки с дифферентом на носовую часть корабля.
Тоже очень правдоподобно. Однако дело в том, что резервные аккумуляторные батареи, способные в аварийной ситуации обеспечивать регенерацию воздуха и поддерживать связь в рабочем режиме, были оставлены на берегу. По одной версии, это сделали из-за непродолжительности проводимых учений, по другой - чтобы не перегружать атомоход, на борту которого контролировали ход учений свыше десяти штабных офицеров Северного флота. Штатная численность экипажа «Курска» - 107 человек, в том числе 52 офицера. А на дне морском оказалось 118.
Информационные агентства со ссылкой на норвежскую экологическую организацию «Беллуна» приводили совсем уж бредовый вариант: дескать, при незакрытом внешнем люке торпедного аппарата был открыт внутренний - туда и хлынуло. Хлынуло, по-видимому, в головах у экспертов «Беллуны» - штатных разведчиков, на которых несколько лет работал капитан первого ранга в отставке Александр Никитин, командовавший в Западной Лице флотилией атомных подлодок. Автоматика «Курска» не позволила бы никаким силам открыть внутренний люк при незакрытом внешнем, а если предположить, что это сделал взрыв одной или двух, торпед, то и в таком случае лодка сохранила бы плавучесть. Затонуть она могла при заполнении водой не менее 40 процентов объема. «Курск» принял ее вдвое больше.
Самое большое недоумение специалистов вызывало отсутствие каких бы то ни было сообщений об аварийно-спасательных буях, словно их и не имелось на «Курске». Но они были. На АПЛ класса «Антей» их два - на носу и корме. Буи закреплены непосредственно на корпусе, автоматически освобождаясь и всплывая при возникновении аварийной ситуации. На каждом из них имеется радиомаячок, передающий сигнал бедствия, и специальный разъем, к которому подключаются спасатели для восстановления прямой связи с экипажем. На «Курске» они оказались приваренными к корпусу. Вот почему молчала «Красная леди».
