Щеки Джинни запылали — она почувствовала, что рассматривает его, как лошадники рассматривают призового жеребца перед скачками. Но Стив под ее любующимся взглядом, впивающим каждый дюйм его обнаженного тела, казался довольным и даже польщенным.
Стив был уверен, что ее тело так же прекрасно, как ее лицо, но действительность превзошла все его ожидания… Ее тело было словно спелый персик из ее родной Джорджии. Волосы — рыжеватые или темно-русые, пышные, волнистые. Глаза — словно зеленоватые озера с коричневым отблеском. Она была меньше его ростом, поэтому так уютно покоилась в его объятиях. Глаза ее горели восторгом и желанием — она любовалась им, хотела его и не отвела глаза при виде его набухающего члена.
Стив лежал на ее теле, приподнявшись на локтях, жадно впивал ее рот, страстно целуя лицо, шею, плечи, грудь. Близость ее обнаженного тела воспламеняла его.
Джинни стонала, предчувствуя то удивительное, что уже испытала однажды. Ее пальцы вцепились в его черные волосы и перебирали их, потом опустились на его грудь, лаская ее. Его торс был крепким, мускулистым и гибким, и ей захотелось изо всех сил прижаться к нему, но он, приподнявшись, снова стал целовать ее в губы. Он, словно волшебник, окутывая ее своими чарами, и она не могла и не хотела освободиться от их власти.
Стив взял в свои ладони и сжал ее напрягшиеся груди. Его пронзало ощущение блаженства каждый раз, как он касался ее, и он знал, что она испытывает то же самое. На него нахлынул поток мучительных и страстных ощущений. Он никогда не испытывал подобных чувств с хорошенькими трактирными служанками — то была лишь физическая разрядка, Анну же он жаждал душой и телом. И она так страстно тянулась к нему, предвкушая уже испытанное однажды блаженство. Он снова покрыл поцелуями ее лицо — рот, кончик носа, щеки, ушки в пышной массе волос. И снова впился в ее открытый рот, и их языки танцевали, сплетаясь друг с другом, как они сами танцевали тогда ночью в лагере.
Голова Джинни кружилась, тело пронзала сладкая и мучительная боль желания, а он все ласкал ее.
— Возьми меня, Стив! — взмолилась она. — Не могу больше, я умираю…
Не отпуская ее губ, он медленно и нежно вошел в нее. На этот раз не было боли, она выгнулась дугой, прильнув к нему, отдаваясь страстно, неистово, самозабвенно. Пламя страсти охватило их обоих, они слились и двигались в едином ритме, с радостным чувством свершения и освобождения. Страстные поцелуи, учащенное дыхание, радостная нежность… и наконец свершение. Они замерли, тесно прижавшись друг к другу.
