Отбрасывает авторучку, меряет шагами комнату, комкает в пепельнице окурок, опять садится за стол, зажимает кулаками глаза, а стук все не смолкает, и уже неясно — часы это, палка или в висках.
Изображение лёгких на рентгеновском экране.
В центре города — зверинец. Город живёт, спешит, покупает газеты, прыгает на подножки трамваев, опаздывает, торопится.
а — в центре города — зверинец.
Андрей, с сигаретой, как всегда, и Света — долго бродят по зверинцу. Сегодня жарко. Андрей снял пиджак, держит через плечо (палец в петельке), рубашка сверху расстёгнута. Вот они остановились возле пустой клетки, над которой табличка, что здесь сидит макак-резус (и как его по латыни), из какого он отряда, и размножается ли он в неволе.
— Смотри, — сказал Андрей, — пустая клетка.
— Вижу.
— Может быть, это для меня приготовили?
— А ты разве макак-резус?
— Почему бы и нет?
— Я так и думала…
— Представляешь, маленькая, сидишь себе целый божий день, чешешься, тебя кормят, поют, малышня конфетки кидает… Прелесть, а не жизнь. Воняешь, правда, гадостно… Но к этому ведь можно привыкнуть, а?
— Ну, полезай, — засмеялась Света.
— А ты меня проведывать будешь?
— Конечно. Полезай!
Андрей задумался.
— Не-е, — сказал он, — не полезу.
— Почему ж это, макак-резус, ты не полезешь в клетку?
— На волю я хочу… На пальме покачаться… Чтоб бананов…
— Что, макак-резус, надоело тебе глотать городскую пыль?
— Надоело.
— А стишки, Макак, кропать надоело?
— Ох, надоело…
— А лекции надоело прогуливать?
— Надоело…
— А два кофейника за ночь — надоело?
— Ага…
— А в коробочку каждый день?
— Надоело, надоело…
— А пивом после пьянок откачиваться надоело?
— Не говори…
— А умные разговоры тоже небось надоели?
— Страшно…
— А врать людям в глаза надоело?
— Хуже всего.
— А понимать, что тебе тоже врут?
— Вот это ещё хуже.
— Что, тошно тебе, Макак?
— Ох, и тошно же… Ох, как тошно…
Это он сказал почти серьёзно, и она заметила это, и сказала, тронув его за плечо:
— Ну, полезай, полезай на своё место… в клеточку…
— Нет, я на волю хочу, в джунгли… Спинкой о дерево потереться…
— Бедный ты мой Макак Резус, — сказала она, и, обняв за шею, чмокнула в щеку.
— Идти надо, — вдруг сказал он, взглянув на часы, — а то на лекцию опоздаем.
— Пойдём, — она взяла его под руку. — Пойдём. Бедный ты мой Макак Резус.
И они пошли мимо клеток, где лениво спали разморённые жарой звери, потасканные и неподвижные, как выбитые тряпки.
Андрей и Слава пили пиво в маленькой неопрятном парке, облокотясь на длинную стойку. Оба курили. Рядом пили пиво трое пьяных блатных с красными пронаждаченными лицами и густо накрашенная пьяная проститутка. Время от времени по аллее рядом пробегали школьники в спортивных костюмах — сдавали стометровку.
