Я пялился на этот зельц и с каждой секундой он казался мне все вкуснее и вкуснее, хотя я никогда его не пробовал. Слышал только, что есть его можно исключительно с голодухи, за неимением чего-то лучшего. Но, по крайней мере, одно в нем было хорошо совершенно точно – цена. Холодец стоил меньше рубля за кило.
– А из чего он? – спросил я сидящую на стуле дородную продавщицу лет тридцати пяти. В белом халате, она листала журнал «Огонек», наверное, досиживая смену. Края халата разошлись и с моего места видны были бока ее толстенных ляжек, усеянных бугорками и впадинками.
– Субпродукты, – коротко сказала она, не поднимая головы.
– А что это, субпродукты, – зачем-то спросил я, хотя все равно твердо решил взять эту штуковину на весь рубль, тем более что ничего другого в продаже не было. Разве что надо было бы еще оставить копеек хотя бы на полбуханки черного хлеба.
– Ухо-горло-нос, сиська-писька-хвост, вот что, – насмешливо сказал кто-то за спиной, и я, обернувшись, увидел седоволосого старика в светлой, в мелкую клетку, рубашке.
Кажется, он ожидал развития разговора или решил подразнить продавщицу, но мне было не до шуток. Я чувствовал, что мог бы умять такого зельца весь этот шмат, что лежал на подносе, сколько бы он ни весил.
– Мне килограмм, – сказал я, запуская руку в задний карман джинсов, и внезапно помимо железного рубля нащупал там бумажку. Достав двадцать пять рублей, я недоверчиво смотрел на них около десятка секунд, затем сказал грузно поднявшейся со стула продавщице: – Нет, лучше на все, пожалуйста.
Она тоже смотрела на выложенную мной бумажку не менее десятка секунд, потом перевела взгляд на меня и уточнила:
– На все?
– Да.
– Зельца осталась одна упаковка, – после паузы сказала она. – И еще то, что вы видите на прилавке.
Старик, отошедший на пару метров, притормозил, развернулся и стал с интересом следить за неожиданным развитием событий.
– А сколько это всего будет? – спросил я.
– В упаковке десять кило и тут около четырех.
– Дайте, сколько есть, – попросил я и женщина удалилась в подсобные помещения.
– Куда тебе столько, – с любопытством спросил старик.
– Для песика, – неохотно сказал я, хотя сначала хотел его вопрос проигнорировать.
– А-а-а… – сказал старик.
– А завтра зельц еще будет? – спросил я вернувшуюся продавщицу.
– Утром должны привезти.
Она с натугой приподняла двумя руками картонную коробку и шмякнула ее на прилавок. Затем внимательно на меня посмотрела и полезла в витрину. Старик стоял метрах в пяти и пялился на меня во все глаза.
