Я стоял в дверях раздевалки с мокрыми волосами, чувствуя запредельную усталость и одновременно свежесть в теле, как бывает после тяжелой физической работы и последующего душа, и смотрел на запирающего шкафчик мастера. Походило на то, что я переоделся первым и ждал его.
Викентьич вдруг замер на несколько секунд, словно потерял ориентацию в пространстве или пытался что-то сообразить, потом повернул голову, посмотрел на меня и неуверенно подмигнул. Мне показалось, что вышло у него слегка неестественно, как бывает, когда человек не знает, что сказать или сделать.
– Замком не обзавелся? – спросил Викентьич и теперь мне показалось, что он только что это у меня спрашивал. Только я не был в этом стопроцентно уверен.
– Нет пока. Поищу дома.
– Купи, если не найдешь, – сказал Викентьич и двинулся в мою сторону, – все равно понадобится. Хоть здесь, хоть на складе, коль ты на полгода на фабрику устроился.
– Ну да, – сказал я, а Викентьич остановился возле зеркала и поправил рукой волосы.
Я заметил, что они у него тоже мокрые.
Я ощупал затылок. Мне вдруг показалось, что там что-то не так. Пальцы ощутили, что небольшой участок черепа как будто лысый, с выдранными волосами. Кожа на этом участке зудела, как бывает, если заживает рана. И еще это место, кажется, слегка кровоточило. Хотя, возможно, я плохо вытер голову и это была просто вода.
– Чего? – спросил Викентьич.
– Да так, – сказал я и опустил руку.
– Что-то мы припозднились, – сказал Викентьич и опять мне показалось, что мастера словно заботит что-то. – Все разбежались, а мы…
Я посмотрел на наручные часы и обнаружил, что у них отлетела половинка стекла, а когда они разбились, я даже не заметил. И еще у меня было ощущение, что я не жрал сто лет и сейчас мог бы сожрать слона со всеми его потрохами.
– Ну так смена-то час назад кончилась.
– Ага, – сказал Викентьич, а я, поколебавшись, спросил:
– Слушай… ты не мог бы дать взаймы. Я бы с аванса вернул.
– Сколько тебе?
– Да пятерки бы, наверное, хватило. Жратвы какой прикупить, а то дома совсем пусто.
Викентьич порылся в карманах, но нашел только железный рубль.
– Слушай, – сказал он, – у меня в конторке есть, но не возвращаться же в цех. Давай завтра, а? Что-то я здорово устал.
– Конечно, – сказал я, – давай завтра.
– Продержишься?
– Конечно, – сказал я.
– На вот тебе рубль пока. Хоть булочек каких купишь.
– Спасибо, – сказал я. – Мне только до аванса…
Я заскочил в магазин недалеко от дома, прошелся по почти пустому залу, выискивая что-нибудь дешевое, и остановился в мясном отделе перед плексигласовой витриной, внутри которой сиротливо лежала на белом пластмассовом подносе полупрозрачная масса, внутри которой просматривались всяческие шкурки, неаппетитные на вид твердые кусочки чего-то непонятного, жилы и что-то еще. Кажется, эта штуковина была разновидностью холодца и называлась зельцем. Я знал, что такой из-за его дешевизны брали на закусь алкоголики, и еще наш сосед Петрович покупал зельц для своего песика, дворняги по кличке Боцман. Наверное, я пришел слишком поздно, все приличное разобрали днем.
