— Сколько лет тебе, Цван?
— Семьдесят два.
— Ты их плохо потратил…
— Ладно, не твое дело… Я их прожил все до одного, и никто их у меня не отнимет. Это уж факт.
— Не серчай, брат, не порть себе кровь…
Шум приближавшейся барки вдруг смолк. Высунувшись из осоки, старики увидели, что она повернулась и пошла назад…
— Испугались… — шепнул Цван победоносным тоном.
— Да… лягушек. Это они разведку делали. Увидели, что путь свободен, и сейчас вернутся со всеми остальными…
— С кем это?
— С штрейкбрехерами…
Цван сплюнул.
— Но ты ведь не против забастовки?
— А ты?
— Я? Мне смешно, когда этак действуют. Я так и сказал Таго. По мне, или браться за дело, или нет; и если уж браться, то не останавливаться на полпути. Воевать так воевать! По-настоящему. Бить и быть битым, если придется, но готовиться снова ударить…
— Не знаю… Плевать мне на забастовку, но тут по одну сторону ребята, а по другую — эти, с винтовками…
— Вот видишь, выходит, я прав.
Тихо, почти умоляющим голосом Цван спросил:
— Джузеппе, что же делать?
— Об этом я и думаю…
— Давай слетаем предупредить ребят… Я в эту сторону, ты — в ту…
— На чем? Дощаник-то взяла Сперанца…
— Что же, по-твоему, отсюда теперь и не выберешься? Но ведь есть и другая дорога.
— Да, посуху, сперва назад, а потом в обход через полпровинции… Ты же сам знаешь…
— Выходит, мы должны сидеть здесь сложа руки и смотреть, как они пробираются в долину?
— Можешь вывесить белый флаг на крыше и звать на помощь, если хочешь, — усмехнулся Джузеппе.
— Но надо же что-нибудь делать…
— Да, остановить их.
— Кто же их остановит? Мы?
— Мы.
Джузеппе выпрямился и хлопнул Цвана по плечу.
— Мы самые, брат, — и глаза у него заблестели от возбуждения.
Странное волнение охватило Цвана. Он встал во весь рост, воскликнув:
— Идет, Джузеппе! Остановим!
Но тут же смущенно спросил:
— А как?
Джузеппе показал рукой на толстые стволы тополей, сваленные возле хибарки.
— Осилим?
— Пустое дело…
Операция была действительно несложной. Джузеппе схватил ствол за один конец, Цван — за другой.
— Взяли… Подымай!
Сгибаясь и пошатываясь под тяжестью ноши, они двинулись к болоту и сбросили тополь на берегу затона. Потом Джузеппе, как был, в одежде, вошел в воду, плюнул на руки и, опять ухватившись за конец ствола, потянул его к себе.
Цван, стоя на коленях, подталкивал его с берега.
Джузеппе шаг за шагом подвигался вперед, и только возле противоположного берега, обессилев, чуть было не выпустил ствол, но Цван уже успел войти в воду и поддержал его.
