Потом у него над головой просвистел заряд дроби, и тогда он осторожности ради крикнул, чтобы дать знать о себе:
— Вы что, рехнулись?
Выстрелы прекратились, и послышался звонкий голое Сперанцы:
— Таго, я научилась стрелять…
Только подойдя к ним, Таго увидел, как досталось высокой плакучей иве, что росла перед домом. Вокруг нее земля была усыпана ветками и листьями. Джузеппе перезаряжал ружье.
— Куда вы стреляли?
— Да так, куда попало, чтобы научить ее целиться…
— А если бы кто-нибудь проходил мимо?
— Кому сюда прийти? Тут никогда никого не бывает.
— Ну, а все-таки, если бы проходил человек?
— Тем хуже для него… — отрезал старик.
Таго покачал головой и посмотрел на возбужденную и довольную Сперанцу.
— Скажи-ка, а ты почему здесь?
Сперанца, казалось, вспомнила о деле и стала серьезной.
— Таго, вчера вечером дедушка завел со мной странный разговор. Он сказал мне, что ты что-то затеваешь, чтобы батракам повысили плату, и что об этом люди толкуют…
Джузеппе поднял голову и засмеялся, глядя на внука.
— Что я тебе говорил?
— Но это же не тайна, дедушка, и не должно быть тайной… Как раз наоборот. Ну, а что именно, Спере, тебе сказал дядя Цван?
— Ты ведь знаешь, какой он… Сказал, что у тебя горячая голова и что ты будоражишь людей. Он не может понять… Таго, я потратила все деньги, которые заработала на море, когда рыбачила… В доме ничего не было, и мне пришлось купить кучу вещей… Теперь у меня уходит вся пенсия, которую я получаю за папу. И не хватает, Таго, все равно не хватает, а он не может этого понять… Он говорит, что никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь умер с голоду.
— Ты сказала ему, что пойдешь сюда?
— Конечно. Он и научил меня, как к вам добраться…
— Ну, а зачем, же ты все-таки сегодня пришла?
— Я хотела поговорить с тобой и узнать правду и рассказать тебе, какое у нас положение, чтобы ты сказал, что мне делать… А пока что мне хотелось бы тоже работать и еще хотелось бы заставить дедушку потребовать свое от хозяев.
— Вот это да! — сказал старик, искренно рассмеявшись. — Ну, Таго! Иди на штурм. Тебе нечего бояться. Если ты соберешь войско таких бойцов… — он указал на худенькую фигурку Сперанцы, — от твоей забастовки задрожит вся долина.
— Я и в самом деле начинаю так думать, дедушка. Если даже дети понимают, что дальше так продолжаться не может, три-четыре выживших из ума старика не помешают нам действовать.
Сперанца молча слушала. Она понимала далеко не все, но чувствовала, что Таго доволен ею, и была этим горда.
