В эту минуту из дому вышла Сперанца с корзиной белья на голове.
— Битый час толкуете об одной басне, и даже не досказали ее, — бросила она и со смехом прошла мимо них прямо к навесу.
— Видишь ее? — сказал Надален Элене. — Вот она из породы муравьев. Да что там муравьев, — муравьищ!.. Из тех, знаешь, которым, стоит только глянуть, — от них и зернышко не укроется, будь оно за целую милю… Из породы Минги!
— Но у Сперанцы доброе сердце, и она с кем хочешь поделится… — возразила Элена.
— Сердце оставь в покое. Посмотри лучше, сколько она заработала да сколько Минга собрала на жниве. Старуха хоть с виду и скелет, а руки что грабли. Всегда что-нибудь да подцепит. Сперанца на первый взгляд совсем другая — веселая, песенница. Но присмотрись повнимательнее и увидишь, что она из того же теста. Я это не в укор ей говорю, боже упаси. Наоборот. Она работает, и крепко работает, да при том не дуется, как Эмилия, не ворчит и не скулит, как ты! Потому Что, видишь ли, девочка, можно работать и быть довольным… — Надален говорил теперь тоном проповедника. — Посмотри на меня! Стаканчик вина, немножко табаку, и я самый счастливый человек на свете и пою, как скворец, даже когда работаю…
— Да разве вы работаете?
— Ах, собачья дочь! Еще спрашивает, работаю я или нет! Часто ты видела, чтобы я лежал на брюхе и мух считал?
— Нет. Но вы возчик, а погонять волов еще не значит работать, как вол. Это волы работают, а вы сидите на возу, и все тут. Потому-то вы и поете. Выходит, вы тоже вроде стрекозы, Надален, — сказала она и отскочила в сторону, чтобы увернуться от башмака, которым он запустил в нее.
Подошла Сперанца, размахивая пустой корзиной.
— Теперь я вам расскажу конец, — сказала она улыбаясь. — Стрекоза поет и ничего не делает, зато услаждает муравья. Но муравей забирает об этом, потому что ему так выгодно. Поняли?
— Ну, ну, не надо тут ничего накручивать. В басне все было просто и ясно. Муравьи — это порядочные люди, а стрекозы — бездельники. Пусть так и остается.
— Пусть так, — засмеялась Сперанца и повернулась к Элене. — А ты моли бога, чтобы тебе не попался стрекотун вроде моего. Посмотри на меня. Разве скажешь, что я помолвлена? Он вот уже десять дней носу не кажет… Ему, видите ли вы, надо ходить по собраниям, а я здесь свисти в кулак. Можно подумать, что на нем весь свет держится, только и слышишь: занят по горло. Враки это все… Враки…
— Наверное, он малость подвирает для пущей важности, известно, молодые люди любят набивать себе цену. Но ведь он и в самом деле работает в Союзе не за страх, а за совесть. Верно? Это все говорят. А сейчас такое время, что это нужнее всего, потому что в воздухе пахнет бурей.
