— Конечно.
Он глубоко вздохнул.
— Никогда бы не подумал, что ты способна на такой обман.
— Значит все дело в обмане, — задумчиво произнесла Лизетта. — Интересный народ эти мужчины. Не могут простить, если их проведут. А все потому, что так тщеславны. Придают значение вещам, ровно никакого значения не имеющим.
— Ты считаешь не имеющим значения то, что я застаю тебя завтракающей с молодым человеком в моей пижаме?
— Если бы он был моим мужем, а ты моим любовником, ты счел бы это вполне естественным.
— Разумеется. Потому что тогда бы я его обманывал и мое достоинство не пострадало.
— Короче, чтобы спасти положение, мне достаточно выйти за него замуж.
В первый момент сенатор не понял. Затем, будучи умным человеком, он уловил смысл сказанного и украдкой взглянул на нее. В ее прелестных глазах мерцал лукавый огонек, который он так любил, а на крупных алых губах блуждало подобие плутовской улыбки.
— Не забывай, что как член Сената и как того требуют традиции Республики, я являюсь олицетворением морали и пристойного поведения.
— Это тебя очень обременяет?
Он погладил свою красивую квадратную бородку жестом, исполненным сдержанности и достоинства.
— Ни на йоту, — ответил сенатор, но в выражении, которое он употребил, был тот галльский душок, который наверняка бы шокировал его особенно консервативных сторонников.
— А он женится на тебе? — спросил сенатор.
— Он обожает меня. Конечно, он женится на мне. Если я скажу ему, что у меня приданое в миллион франков, чего еще ему желать.
Мсье Ле Сюэ снова взглянул на нее. Когда в минуту гнева он сказал, что намерен положить на ее имя миллион франков, то сильно преувеличил, желая дать ощутить, во что ей обошлось предательство. Но он был не из тех, кто отступает, когда затронута его честь.
— Это намного больше того, на что мог бы рассчитывать молодой человек в его положении. Но если он обожает тебя, то всегда будет при тебе.
— Разве я не говорила тебе, что он — коммивояжер? Он может приезжать в Париж только на уик-энды.
— Это, конечно же, в корне меняет дело, — сказал сенатор. — Он, естественно, будет удовлетворен тем, что в его отсутствие я буду здесь, чтобы присматривать за тобой.
— Вполне удовлетворен, — заметила Лизетта.
Чтобы облегчить разговор, она поднялась с места и удобно устроилась на коленях у сенатора. Он нежно сжал ее руку.
— Я очень люблю тебя, Лизетта, — сказал сенатор. — Мне бы не хотелось, чтобы ты допустила ошибку. Ты уверена, что он сделает тебя счастливой?
