— Я могу взять платье в мастерской, — пробормотала она.
Несколько дней спустя доверенный секретарь сенатора заехал за ними на такси и отвез мадам Саладен и ее очаровательную племянницу в Булонский лес. В одной из самых удачных моделей фирмы Лизетта выглядела потрясающе, а мадам Саладен — вполне респектабельно в своем собственном черном шелковом платье и шляпке, которую ей смастерила по этому случаю Лизетта. Секретарь представил дам мсье Ле Сюэ, который приветствовал их с милостивым достоинством политика, любезно принимающего жену и дочь какого-нибудь нужного ему избирателя. С присущей ему проницательностью он полагал, что именно так подумают о них сидевшие за соседними столиками люди, которые знали его. Обед прошел очень мило, и не прошло и месяца, как Лизетта перебралась в прелестную маленькую квартирку на удобном расстоянии как от ее места работы, так и от Сената. Она была убрана модным декоратором в современном стиле. Мсье Ле Сюэ пожелал, чтобы Лизетта продолжала работать. Его вполне устраивало, что в то время, которое он посвящал делам, у нее будет чем заниматься, и это убережет ее от глупостей. А он хорошо знал, что женщина, которой днем нечего делать, тратит гораздо больше той, у которой есть занятие. Умный человек учитывает такие вещи.
Но мотовство было пороком, неведомым Лизетте. Сенатор был нежен и щедр. Ему понравилось, что Лизетта вскоре начала откладывать деньги. Дом она вела экономно, одежду покупала по оптовым ценам и каждый месяц посылала своему героическому отцу определенную сумму, на которую тот покупал маленькие участки земли. Она продолжала вести спокойный и скромный образ жизни. Мсье Ле Сюэ было приятно удостовериться у консьержки, имевшей сына, которого она хотела устроить на государственную службу, что единственными посетителями Лизетты были ее тетя и одна-две девушки из ателье.
Никогда в жизни сенатор еще не был так счастлив. Глубокое удовлетворение доставляла ему мысль о том, что даже в этой жизни добрые дела вознаграждаются, ибо разве не исключительно по доброте своей он согласился сопровождать жену в ателье в тот день, когда в Сенате обсуждали Американский заем и благодаря этому впервые увидел очаровательную Лизетту? Чем больше сенатор узнавал ее, тем больше он к ней привязывался. Она была превосходной подругой, приветливой и жизнерадостной. Ее образ мыслей был пристоен и она умела внимательно слушать, когда он обсуждал с ней деловые государственные вопросы. Она взбадривала его, когда он уставал, и развлекала, когда он бывал удручен. Она радовалась, когда он приходил, а он приходил часто, обычно с пяти до семи, и огорчалась, когда он уходил. У него сложилось впечатление, что он не только ее любовник, но и друг. Иногда они вместе обедали дома, и хорошо продуманное меню и праздничная обстановка заставляли его с особой остротой ощутить обаяние домашнего уюта. Друзья говорили сенатору, что он помолодел на двадцать лет. Он это чувствовал. Он понимал, как ему повезло. Он не мог не осознавать, однако, что жизнью, исполненной честного труда и общественного служения, он заслужил это.
