Зазвонил телефон. Он снял трубку. Звонил Мартинссон. Валландер не удивился. Они двое были самыми ранними пташками убойного отдела.
— Похоже, нам придется выехать в Моссбю, — сказал Мартинссон.
— Что случилось?
— Самолет разбился.
У Валландера кольнуло в груди. Он подумал, что это пассажирский авиалайнер из Стурупа, аэропорта города Мальмё, заходивший на посадку или на взлет. Авиакатастрофа, возможно, со множеством жертв.
— Легкий самолет, — продолжал Мартинссон. Валландер с облегчением выдохнул, мысленно выругав Мартинссона за неумение с самого начала прояснить ситуацию. — Звонок поступил совсем недавно. Пожарная бригада уже на месте.
Валландер кивнул в трубку.
— Уже иду, — сказал он. — Кто еще там должен быть?
— Больше никого, насколько мне известно. Ну, патрульные машины, разумеется. Они уже там.
— Тогда мы будем первыми.
Они встретились в приемной и уже выходили, когда вошел Рюдберг. Он страдал от ревматизма, был бледен. Валландер кратко рассказал ему, что случилось.
— Вы езжайте вперед, — сказал Рюдберг, — а я сначала должен зайти в туалет.
Мартинссон и Валландер вышли из участка и направились к машине Мартинссона.
— Он выглядит больным, — заметил Мартинссон.
— Он и есть больной, — ответил Валландер. — У него ревматизм. И потом еще что-то. Кажется, проблемы с мочевым пузырем.
По прибрежной дороге они ехали на запад.
— Теперь давай подробности, — сказал Валландер, глядя на море.
— А нет никаких подробностей, — ответил Мартинссон. — Самолет разбился около половины шестого. Позвонил фермер. Место катастрофы чуть севернее Моссбю, в чистом поле.
— Известно, сколько человек было в самолете?
— Нет.
— Стуруп должен был оповестить об исчезновении самолета. Если этот самолет разбился в Моссбю, пилот наверняка переговаривался по радио с башней контроля воздушных перевозок в Стурупе.
— Я тоже так подумал, — сказал Мартинссон. — И потому, прежде чем звонить тебе, позвонил в Стуруп.
— И что тебе сказали?
— Что ни одного самолета не пропало.
Валландер посмотрел на Мартинссона:
— Что это значит?
— Не знаю, — ответил Мартинссон. — Вообще-то в воздушном пространстве Швеции нельзя летать без предписанного маршрута и постоянной радиосвязи с авиадиспетчерами.
— В Стурупе не получали сигнала об аварийной ситуации? Пилот должен был радировать, когда у него возникли проблемы. Обычно это происходит за пару секунд до того, как самолет врезается в землю.
— Не знаю, — повторил Мартинссон. — Я действительно знаю не больше, чем рассказал.
