У
вышедшего
было
отличное
лицо для
типажа американского
героя. Он и в
самом деле
был летчиком
во время
Первой
Мировой.
Кроме того,
он и в самом
деле был помощником
Дэна Грегори
– в отличие от
Мэрили Кемп,
которая помощницей
только
назвалась, – и
впоследствии
стал
единственным
его другом,
не бросившим
его до самого
конца.
Его
тоже
расстреляют
в Египте, в
мундире итальянской
армии, во
второй, а не
первой из
мировых войн,
доставшихся
на его долю.
Так
говорит
одноглазый
армянский
предсказатель,
вперив взор в
хрустальный
шар.
* * *
–
Чем могу
служить? –
спросил он.
Даже
движением
глаз он не
выдал, что
узнал меня,
хотя ему было
известно, кто
я такой, и что
я должен появиться
у двери с
минуты на
минуту. Они с Грегори
решили
устроить мне
холодный прием.
Могу только
догадываться,
что они наговорили
друг другу
перед моим
прибытием, но
уверен, что
представлялся
я в их глазах
нахлебником,
которого Мэрили
притащила с
улицы, вором,
который уже успел
стянуть материалов
на много сот
долларов.
Они
скорее всего
также
убедили друг
друга, что
ответственность
за кувырки
вниз по
лестнице лежала
полностью на
самой Мэрили,
и что Грегори
страдал безвинно.
Собственно, я
сам верил в
это до тех
пор, пока она
не рассказала
мне правду,
после войны.
Чтобы
хоть как-то
подтвердить
свое право находиться
на этом
пороге, я
спросил, где
Мэрили.
–
В больнице, –
сказал он,
по-прежнему
стоя в проходе.
–
Ох, – сказал я. –
Очень жаль.
И
назвал ему
свое имя.
–
Я так и понял, –
сказал он.
И
даже после
этого он не
пригласил
меня пройти в
прихожую.
Тут
сам Грегори,
стоявший
посреди
парадной
лестницы,
осведомился,
кто пришел, и
человек в дверях,
которого
звали Фред
Джонс,
отозвался с таким
отвращением,
будто вместо
слова «подмастерье»
он произносил
«глисты»:
–
Ваш
подмастерье.
–
Кто-кто?
–
Ваш
подмастерье,
– повторил
Джонс.
Ответная
реплика
Грегори
поднимала
вопрос, над
которым я и
сам
размышлял: в
чем же смысл
для художника
иметь
подмастерье
в наше время,
когда краски
и кисти
больше не
нужно
готовить
прямо в
мастерской?
Вот
что он
сказал:
–
Подмастерье
мне нужен
примерно так
же, как оруженосец
или трубадур.
* * *
В
его речи не
было
армянского
или русского акцента,
и
американского
тоже не было.
Его акцент
принадлежал
представителю
британского
высшего
общества. Но
если бы Грегори
захотел, он
мог бы, глядя
с парадной
лестницы
мимо меня на
Фреда Джонса,
заговорить как
кинематографический
гангстер или
ковбой, как
иммигрант из
Германии, из
Ирландии, из
Швеции, да
кто угодно,
заранее не угадаешь.
Никто не умел
подделывать
голоса с экрана,
со сцены или
из
радиоприемника
лучше, чем
Дэн Грегори.
