– Зачем на улице? Отведем его к себе, Берни, – предложил мистер Айк.
С этими словами молодые джентльмены, держа в руках мои сапоги и чулки, быстро пошли к Сафрон-Гиллю, а я не отставал от них. Дойдя до самой грязной части Гилля, они остановились перед одним домом, ключ от дверей которого был в кармане мистера Айка, и мы все трое, пройдя темный коридор, поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и вошли в комнату. Мистер Берни зажег маленькую оловянную лампу, прибитую к стене, и при ее свете я мог рассмотреть жилище. Оно походило на лавку тряпичника. В одном углу была навалена такая огромная куча шляп, что верхушка изломанного, потертого цилиндра касалась потолка. В другом углу было свалено множество старых башмаков и чулок всех сортов и величин; на гвоздях, вбитых во все четыре стены, навешаны различные части женского и мужского костюма; кроме того, груда старого платья лежала на длинном столе, прислоненном к одной из стен.
В этой лавочке, видимо, жили люди: на складном стуле перед камином стоял чайный поднос с грязными чашками и кофейником; тут же лежал на капустном листе кусок масла и початая булка. Из-под широкой скамейки, служившей, вероятно, кроватью, выглядывал узел с подушками и постельным бельем, на скамейке лежала гребенка, банка с помадой и грязная манишка, а над скамейкой висело на стене маленькое зеркальце. Всего более привлек мое внимание кусок булки, лежавший на подносе.
– Можно съесть? – спросил я, и, не дожидаясь ответа, откусил большой кусок.
Мистер Берни ударил меня по руке медной спичечницей так, что булка полетела на пол. Я хотел поднять ее, но мистер Айк схватил ее.
– Полно, мальчик, ты не воровать сюда пришел! – заметил оно строго.
– Вот что, мальчик, – сказал мистер Берни ласково, – я вижу, что ты очень голоден, мне жаль тебя, возьми этот хлеб в придачу к шиллингу за свои сапоги и не приставай к нам больше!
Если бы я не попробовал хлеб, я, может быть, продолжал бы настаивать на своей цене, но теперь не мог: я положил в карман шиллинг, который мистер Берни протянул мне вместе с хлебом, и жадно вцепился зубами в булку.
– Ну, а теперь проваливай, – проговорил мистер Айк, отворяя передо мной дверь, – дело слажено, и тебе нечего у нас делать.
– Вы же хотели купить все мое платье, – напомнил я, – еще говорили, что дадите восемнадцать шиллингов.
– Восемнадцать шиллингов? – мистер Айк пощупал пальцами материю на моей курточке. – Восемнадцать шиллингов – это недорого, я бы дал и больше, ну да коли ты столько просишь, так вот тебе твоя цена!
