Захлопнув за ними широкие двери, черные и страшные будто адские врата, я медленно приблизился к трубе, из-за которой выглядывала испуганная девушка.
Я не хотел ограничиваться ее убийством, просто подстроить, будто она умерла от страха. Меня привлекала неведомая могущественная сила, хранящаяся в ее крови. Я не мог упустить возможность попробовать на вкус исчадие ада.
Облизав клыки, я заглянул в ее большие карие глаза — последний предупреждающий взгляд.
— Привет… — доверчиво протянула девушка. — Ты, наверное, Тихон… Ти-ша… У тебя приятное имя. От него прямо-таки веет штилем.
У внучки Лаврентия был грубоватый от природы голос, но иногда ей удавалось говорить очень нежно.
Обида за умирающий русский язык, воспетый моим кумиром Пушкиным, ненадолго затмила жажду крови. Пытаясь вообразить, как может веять штилем, если слово «штиль» обозначает полное отсутствие воздушных движений, я отклонился от намеченного плана.
— Меня Лизой зовут, — девушка подала мне руку.
Я отступил, избегая ее прикосновения.
«Ей будет дарована особая власть над вампирами» — пророческие слова Шениглы зашуршали в моей голове.
— Спасибо, что встал на мою сторону. И… можно нескромное уточнение… Я не фанатка вампиров… По — правде, я слабо представляю, что ты такое.
— Не что, а кто, сударыня, — я почтительно кивнул. — Я — разумное живое существо, как и вы.
— Давай сразу на «ты», существо, — задорно улыбнулась Лиза. — Тебе, наверное, триста лет.
Она немного побаивалась говорить со мной.
— Ошибаешь-ся, — тяжело произнес я, вытягивая улыбку. — Мне пока и двухсот не стукнуло.
— Прости, я совсем тебя заболтала. Для меня это все так неожиданно, Тиша. А ты, похоже… — ее взгляд пробежал по моим глазам и зубам, — голоден.
— Как известно, человеческий голод — не тетка, а вампирский голод — даже и не дядька… гораздо страшнее, — я сделал виноватую гримасу.
«Зачем я говорю с ней?»
— И тебе нужна кровь?
— Это мой хлеб насущный.
— Нет проблем. Идем, — Лиза поманила меня в соседний цех. — Если ты немножко потерпишь и не съешь меня по пути, я тебя накормлю.
— Не переживайте, я вас не съем, милая барышня. Я раб совести. Она не позволяет мне пить человеческую кровь.
«Нет, я разговариваю не с порождением Тьмы. Шенигла нарочно выдумала пророчество, чтобы я убил невинное создание».
Мы преодолевали череду бесшумных полутемных цехов. Я плавно двигался сбоку от хозяйки мясокомбината, выдерживая почтительную дистанцию, чтобы не напугать ее.
— А у меня нет совести, — глубоко вздохнула Лиза.
