Еще затемно я преследовал в густой роще верткую длинношерстную косулю, и прокладывал руками, а чаще головой, плечами или животом, путь в подлеске из тонких берез и лип, создавая больше шума, чем матерый кабан или медведь. Усталость я старался не замечать, но она напоминала о себе все настойчивее. Черные с желтыми пятнами бока упитанной косули и ее задранный белый хвост мельтешили перед глазами расплывчатыми кляксами. Исхлестанный ветками, изнуренный, однако не потерявший надежды на чудо, я выгнал косулю на земляничную поляну. Прибавив на просторе скорости, я моментально сократил расстояние между мной и добычей, и, сконцентрировав остаток сил, собрался вложить его в решающий прыжок. Уже прицелился, оскалился, и тут откуда ни возьмись мне под ноги бросились перевертные волки.
Я споткнулся об их лохматые скользкие холки, перелетел через них кувырком и шлепнулся на спину.
Повернув голову в сторону ускользнувшей добычи, я увидел, как высоким прыжком косуля влетела в лесную чащу.
Мне и так было трудно дышать, а тут еще коричнево-палевый, с черным треугольником на спине, перевертный волк встал передними лапами на мою грудь, несдержанно рыча. В нем я узнал жениха Альбины.
— Кого-то мы сглазили. Кому-то захотелось разнообразия в рационе, — усмехнулась белая волчица, заглянув в мои глаза.
Не отпуская меня, Федор свернул уши.
— Вы сделали неправильный вывод, господа. Я тренируюсь. Сгоняю вес. А заодно приучаю лесную животину к бдительности, — не сумев втянуть клыки, я спрятал их под губами.
— Лесные звери и птицы — наши друзья. Мы — зеленый патруль. Появишься здесь еще раз — проблем не оберешься, — предупредила Альбина.
— Больше не заходи в лес. Понял? — щелкнул зубами Федор, — И чего мы терпим этого вампира? Пора его кончать.
— Отпусти его, — приказала Альбина. — Пусть возвращается в свою будку на территории промзоны рядом с любимым мясокомбинатом, которого ему оказывается, мало для кулинарного счастья.
— Р-р-р, — сказала она мне напоследок.
«Я была о тебе лучшего мнения. Ты разочаровал меня, Тихон», — вот что я прочел в ее сердитом взгляде.
Федор побежал в чащу, и у меня появилась возможность шепнуть на ушко Альбине, что на мясокомбинате мне теперь не выдают еды, но я испугался подвести ее к выводу, что меня действительно надо «кончать», пока я не начал кусать людей от голода.
Волки проводили меня до избы, следуя на неудобной для общения дистанции.
Дома я растворил столовую ложку соли в двухлитровой банке с водой, но и пары глотков не сделал. Минеральная вода из подземного источника в горах помогала нашей стае некоторое время перебиваться без крови. Но вход в ту пещеру завалило камнями во время землетрясения, и доступ к спасительной воде был закрыт. Лизать соль мне тоже не понравилось. Все-таки, я не олень. Сладкий чай на пустой желудок я счел издевательством над личностью. Обычной воды в меня не вошло больше кружки. Моя внутренность умоляла залить в нее кровь и отказывалась принимать другие вещества.
