— А еще есть у вас посевы по чистым парам? — спросил москвич.
— Есть… У нас на каждом отделении по одному полю севооборота отведено под чистые пары, и нынче по парам сеяли около девятисот гектаров.
— А на остальных отделениях урожай по парам каков?
— Самая хорошая пшеница на Южном отделении, — ответил директор. — Там думаем намолотить побольше тридцати центнеров с гектара.
— Так это же как на Кубани! — воскликнул другой москвич — заместитель министра сельского хозяйства.
А Григорий Федорович словно бы хочет снять впечатление, произведенное его сообщением об урожае по чистым парам. Он говорит, что чистые пары особенно резко выделяются урожаями только в засушливый год, когда же погодные условия благоприятны для урожая, тогда разница в намолотах по пару и хорошей зяби не так заметна.
— Но все же есть, — возражает ему секретарь обкома.
— Центнеров на пять-шесть с гектара, — это и в самый лучший год бывает, — соглашается Григорий Федорович. — А вот нынче на парах урожай в три раза выше, чем на самой лучшей зяби, потому что лето сильно засушливое.
А москвич, повернувшись к секретарю обкома, строго выговаривает:
— Почему же чистые пары под запретом? Как их можно запрещать, особенно тем хозяйствам, которые умеют выращивать вот такие урожаи даже в засуху? — кивнул он на присмиревшую пшеницу. — Разве можно выбрасывать такое сильное оружие из своего арсенала? Ведь последствие пара сказывается на урожае не один год. Так ведь? — повернулся он к директору.
Григорий Федорович, как видно, совсем осмелел. Протянув руку в сторону пшеницы, воскликнул:
— Вы только посмотрите! Ни единой соринки на полосе! А это же гарантия высокого урожая и в будущем году, и в последующие.
На лице секретаря обкома недоумение. Видимо, ему в диковинку получать нечто вроде выговора от москвича за чистые пары. Ведь они в те годы действительно были под запретом! И не только в их зоне, но и во всей стране. Он счел нужным напомнить об этом высокому гостю. Но теперь уже тот ушел от решительного ответа.
— У нас кое-где пары превращали в место для разведения сорняков, — сердито выговаривал он. — Нарастает на них всякая трава, по ней скот пускают пастись и рады, что выход нашли. А сорняки успевают обсемениться, засоряют поле. Кому нужны такие пары? С такими надо нещадно бороться!
Секретарь обкома промолчал. А москвич попросил директора совхоза учесть урожай по каждому паровому полю отдельно и результаты обмолота сообщить ему в Москву.
