— А я сверну тебе твою проклятую шею! — пригрозил Грант.
И он дернул ее так резко и грубо, что она чуть не упала на пол. Когда Грант снова собрался схватить ее, она сочла за благо быстрее спуститься вниз по лестнице, все еще надеясь, что сейчас вернется Шерри и спасет ее, но не прошло и пяти секунд, как возница опять с такой силой толкнул ее, что она ударилась о стену, и дверь с грохотом захлопнулась над их головами.
Джасинта съежилась у стены и, содрогаясь от страха всем телом, смотрела на возницу. На верхней ступеньке лестницы он оставил фонарь, и можно было разглядеть узкую деревянную лестницу, очень похожую на ту, что вела в подвал их дома, когда она была ребенком.
Сейчас до нее доносился голос Шерри, который жалобно звал ее:
— Джасинта! Джасинта! Вернись! Джасинта! — Голос матери превратился в горестное завывание, а потом Джасинта услышала, как Шерри зарыдала.
Джасинта открыла было рот, чтобы откликнуться, но Грант с размаху ударил ее по лицу, вцепился железными пальцами в плечо, а коленом ударил чуть ниже спины.
— А ну, спускайся вниз, да поживее! — приказал он.
Она оглянулась, увидела его лицо, искаженное от ярости и ненависти, и, подобрав юбки, стала быстро спускаться. Но даже теперь он грубо толкнул ее в спину, из-за чего последние несколько ступенек она просто пролетела, широко расставив руки, чтобы не упасть. Стало снова слышно, как Шерри зовет ее, а потом Грант схватил ее за запястье, взял фонарь и устремился вместе с ней по извилистому узкому коридору, похоже, выдолбленному в камне очень глубоко под землей. Воздух вокруг был очень холодный и влажный.
Он шел так быстро, что она еле поспевала за ним, то и дело спотыкаясь в полутьме. Потом, когда почувствовала, что все члены сжались и одеревенели и нет больше сил сделать хотя бы шаг, он внезапно остановился, рывком отворил огромную аркообразную дверь и втолкнул ее в очень ярко освещенную комнату.
Джасинта стояла, ошарашенная всем происшедшим и щурясь от непривычно яркого света. Она почти задыхалась после неистовой гонки по подземелью и потирала ноющее запястье. Ее одежда была в полном беспорядке, волосы растрепались, и длинные локоны падали на лицо и грудь; сейчас она напоминала викторианскую лесную фею, пойманную сатиром.
Тем временем Грант закрыл, потом запер дверь и огромными шагами двинулся прочь от нее.
— О, пожалуйста, не оставляй меня одну! — вскричала Джасинта и, подобрав юбки, устремилась вслед за ним.
