– Да я привычная, – улыбнулась Катя, прижимаясь щекой к его плечу. – Пошли? – Она подняла с земли портфель.
– Пошли.
– Жарко тебе в костюме, да еще и при галстуке!
– Что делать – служебная командировка, – засмеялся Георгий. – Было жарко и без пиджака, а когда ты пришла – сразу стало нормально.
Кажется, они не попались никому на глаза, прошли тайком, и это радовало Георгия, хотя он и старался показать Кате свою свободу и раскованность: время от времени что-то насвистывал, намурлыкивал.
– По-моему, нас никто не видел! – сказала Катя, когда добрались до места.
– Да какая разница – видел, не видел, – с напускной небрежностью ответил Георгий. – Смотри, а земля под деревьями потрескалась. Надо полить на ночь. Польем?
– Конечно. Ой, какой хорошенький у тебя домик, точь-в-точь как мой!
– Я его когда-то сам сделал, – похвастался Георгий, откручивая проволочную завертку на петлях двери.
– А чего без замка? – спросила Катя.
– Воровать нечего. Без замка – это как раз психологическая защита. Подойдут, посмотрят, что нет замка, – значит, и брать здесь нечего. И пойдут дальше – к тем, у которых большие замки.
– Хитроумный!
– А как же. Прошу к нашему шалашу! – Георгий распахнул громко скрипнувшую дверь домика.
Посидели на узкой, застеленной темным байковым одеялом железной кровати, отдохнули.
– Можно, я похожу в плавках?
– Ради бога.
– Ты не забыла купальник?
– Взяла.
– Переоденься. Будем как на пляже. Давай. – И он вышел из домика на участок.
Босые ноги радовались даже горячей, колкой земле; он шел как по жердочке, балансируя руками, и в голове у него звенело от зноя, от счастья, от голода, от предвкушения невиданного отдыха, от «наглости хода», который он предпринял. Огромная раскаленная покрышка «Икаруса», сидя на которой в начале лета он и Али пили водку, пахла вареной резиной; Георгию вспомнился сосед Аким Никифорович с его списком великих людей, с китайской розой на подоконнике, с присказкой: «Тихо и благородно», с его вопросом: «Почему, когда иду выпивши, меня то в материализм, то в идеализм так и кидает?» «Эх, балда! – вдруг пронзило Георгия. – Все-таки не поставил матери телефон!»
– Я уже, – окликнула его с порога домика Катя. Она стояла босиком, в веселом цветастом халатике с короткими рукавами, радостно щуря на солнце глаза цвета спелой вишни.
– Ну что, сначала поедим, а? – подходя к ней, спросил Георгий.
– Можно. Но я не хочу совсем.
– Тогда дай мне перекусить. А после того, как соберемся, устроим праздничный ужин, лады?
