Из одного котелка | страница 55



И вот уже кавказские предгорья. Вот куда забросила нас солдатская судьба!

Через небольшое окошко стараюсь заглянуть в глубь этой осенней ночи. На небе висят черные тучи, а вокруг — непроглядная темень. Ветки невысокой березки монотонно стучат в окно.

Слабый свет керосиновой лампы освещает только часть низкой каморки. В ее душном воздухе слышно сонное похрапывание. Это, прикрывшись плащ-палатками, на глиняном полу, застланном соломой, спит расчет батареи. У ног спящих стоят кирзовые сапоги. Сушатся пропитанные дождем и потом портянки и белье. Из-под плащ-палаток торчат приклады карабинов. Расчет отдыхает. Сегодня нам позволено спать без сапог. До сих пор такое случалось нечасто.

Снова приподнимаю ветхий платок, заменяющий занавеску. Небо за окном по-прежнему затянуто черными тяжелыми тучами. Льет дождь. Дует ветер.

Наш расчет расквартировался здесь вчера вечером. Командир батареи распорядился об отдыхе.

За нами снова остались несколько километров нашей земли и артиллерийская дуэль с противником. Нам удалось также накрыть огнем автоколонну гитлеровцев. Потом нас хлестал колючий дождь вперемешку с ураганным северным ветром. По ухабам и рытвинам, наполненным водой и грязью, мы наконец добрались сюда, в эту затерявшуюся в предгорьях деревушку. Нам было вполне достаточно этих нескольких изб. В колхозном сарае нашлась свежая солома для постели. А потом Ваня Малашкевич налил всем по миске горячего супа с соленой грудинкой и роздал по куску черного хлеба… Чего еще нужно солдату? А после такого ужина — отдых.

Нет, не было ни песен у огонька, ни веселых солдатских бесед с девушками на завалинках… Как редки были в те дни эти вечерние задушевные разговоры с непременными старыми солдатскими прибаутками! Не восторгались мы также красотой кубанской земли. Равнодушным взглядом смотрели солдаты на широкую кубанскую степь, которая летом шумела морем золотой пшеницы и по которой зимой неслись горячие скакуны, и серебряные бубенчики вторили казацким песням.

Но вот уже два последних месяца все это было в прошлом. Отходя по этим дорогам и степям, мы представляли, как среди станиц и хуторов мчались в годы гражданской войны тачанки красных пехотных дивизий, скакали кавалерийские полки армии Буденного. Здешние места слышали плач матерей, жен и стоны замученных. А потом в течение двадцати лет здесь бурлила жизнь, нелегкая, но каждый — в станицах и городах — верил, что она будет краше и радостнее.