Впечатление острога усиливалось еще больше, когда посетитель толкал скрипучую деревянную дверь и оказывался в крохотной прихожей. Стены там были окрашены в казенный, так называемый «заборный» цвет. Церковь изнутри была полностью перепланирована, чтобы лучше соответствовать своей нынешней цели — хранению многочисленных папок с документами, иные из которых датировались XVI—XVIII веками. За прихожей открывался вход в коридор, похожий на тоннель метрополитена, где по сторонам были врезаны желтые, покрытые тусклым, исцарапанным лаком двери. Ольга почувствовала себя неуютно и в надежде возвела глаза на Аристарха.
— Может, ты сам сходишь к этим архивным крысам? — жалобно попросила она, дергая его за рукав пальто. — Ты же в этих архивах, как рыба в воде. А меня библиотекари и архивариусы почему-то не любят, хотя я — ей-Богу! — ничего им дурного в жизни не сделала. Хотя бы просто потому, — тут она лукаво улыбнулась, — что всю свою сознательную жизнь старалась как можно реже ходить в такие учреждения.
— Ив библиотеки, стало быть, тоже? — добродушно осведомился Аристарх, не сводя с девушки влюбленного взгляда.
Собилло, несмотря на наличие в своих венах изрядного количества голубой литовской крови, относился к самому распространенному типу русских людей, которые долго запрягают, но быстро ездят. Ему стоило значительных усилий признаться себе в том, что он влюбился в Ольгу, но теперь, когда этот факт был подтвержден, его нежные чувства не знали границ, и он готов был сдувать с предмета своего воздыхания пылинки. Его с головой затопила нежность, придававшая ему восхитительное чувство легкости, так что, случись рядом подходящее облако, он без сомнения бы по нему прогулялся.
Прогуливаться, однако, предстояло по коридору архива, где пахло плесенью, кошачьей мочой и еще чем-то неуловимо мерзким, должно быть, потом архивариусов, — сказал себе Аристарх Викентьевич, разглядывая в невероятной, пугающей близи продолговатые глаза Ольги.
Она ласково улыбалась ему в ответ, и ее египетские глаза лучились светом радости и говорили:
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Я же работаю и учусь. И работа, конечно же, забирает у меня большую часть времени. К тому же я учусь в платном заведении, а там смотрят только на бланк с печатью об уплате, а ходишь ты в библиотеку или куришь на лекции марихуану — дело твое.
— Очень мило, — ответил Аристарх, с нежностью прижимаясь губами к теплым губам девушки, благо, в коридоре никого, кроме них, не было. — В наше время все было по-другому.
