А бабушка вздыхала:
— Я в ее возрасте больше танцевала, чем сидела книгой, — и заключала печально: — Это все из-за руки.
— Но ведь уродства не видно! — протестовал дед.
— Ах, что ты понимаешь в заветных чувствах и тайных мыслях девиц в таком возрасте.
Право же, если бы бабушка узнала об этих тайных мыслях Софьи, она тоже бы пришла в замешательство от непонимания. В мыслях этих был неотступно Кондрат Пухов. Полуграмотный мужик, а какой острый ум. Впрочем, не об уме Кондрата она думала, не ум она вспоминала, а поцелуи и руки его, крепко обнимавшие, их первую и последнюю ночь, когда он тайно пришел ж ней. Соня задыхалась от нетерпения вновь увидеть его и теперь уже сожалела, что упросила повременить с женитьбой — ее пугала малограмотность Кондрата. Теперь вот семимесячная разлука заставила Софью дрожать от страха. Вдруг он не дождется и женится на другой? Не мог же он не понимать, как велик разрыв в их положении? Примет за блажь богатенькой барышни…
И вот она снова в Мазине. Занятие себе нашла быстро, организовала школу для бедных крестьянских детей, хотя отец и предупредил, что ее затея может провалиться, потому что дети в этих семьях рано начинают работать — и тогда уже не до учебы.
— Не спеши. Еще раз все продумай, — советовал отец. — Летом к тебе ходить никто не будет, подожди до осени.
— Но и я буду полезной. За это время они узнают так много интересного.
Эх ты, социалист-идеалист! — мягко укорял Соню отец. — Эти люди хотят выжить. Они должны думать завтрашнем куске хлеба. Разве ты не понимаешь, как голодно им живется?
Нет, пока что Соня не понимала этого и… потерпела поражение.
Кондрат нашел Соню и подавленной и растерянной.
А что касается женитьбы… Нет, Кондрат не женился, но у него появился приемный сын — усыновил мальчишку дальнего, но богатого родственника, погибшего случайно вместе с молодой женой. Первый раз в дом Турищевых Кондрат пришел тайно. А через неделю Софья была уже законной супругой Кондрата Пухова…
Отец не мог противиться этому браку. Он убедился, что дочь полюбила Кондрата искренне. Что же может быть прекрасней такого союза: сила, ум, уверенность, что земля основа жизни, — и культура, красота, сама нежность? Раз жизнь в деревне Соню не страшит, раз она в какой-то степени стала ей желанной — какие могут быть сомнения? Не он ли, эсер Турищев, в жарких политических спорах отстаивал этот путь? Пугала, правда, сгущавшаяся международная обстановка, пахло войной, а это могло отразиться на положении новой семьи, на их планах. Впрочем, Галактион Алексеевич видел, что Кондрат крепко стоит на земле. Чувствовалось: он воплотит в жизнь все его идеалы, создаст на селе такую образцовую семейную ячейку и богатое крестьянское хозяйство, по которым может и должна строиться будущая послереволюционная Россия.
