На другой день Коллин вновь очутился в богемном фаланстере, настал час завтрака, и завтрак явился в положенный час. Три парочки уже сидели за столом, где были поданы артишоки с перцем, и молодые люди предавались неистовой оргии.
– Да,– сказал Коллин,– здесь любят полакомиться, но так продолжаться долго не может. Я являюсь к вам,– пояснил он затем,– в качестве посланца того великодушного смертного, который был с нами вчера в кафе.
– Неужели он уже требует деньги, которые ссудил нам?– Марсель.
– Какая гадость, вот уж не ожидала! У него такой приличный вид! – воскликнула мадемуазель Мими.
– Не о том речь,– ответил Коллин,– молодой человек хочет войти в нашу компанию, хочет приобрести акции нашего товарищества и, разумеется, получать некоторый дивиденд.
Друзья вскинули головы и переглянулись.
– Вот! – закончил Коллин.– Теперь давайте обсудим этот вопрос.
– А каково общественное положение твоего протеже? – поинтересовался Родольф.
– Он вовсе не мой протеже,– поправил Коллин.– Вчера вечером, когда мы расставались, вы попросили меня проследить, где он живет, он, со своей стороны, предложил мне проводить его. Все шло отлично. Итак, я пошел вместе с ним, чуть ли не до утра он расточал мне всевозможные знаки внимания и угощал превосходными винами, тем не менее я сохранил полную независимость.
– Это похвально, – вставил Шонар.
– Перечисли наиболее яркие черты его характера,– попросил Марсель.
– Духовное величие, суровый образ жизни – до того, что он боится заглянуть в винный погребок. Бакалавр-филолог, воплощенное простодушие, играет на контрабасе, время от времени разменивает пятифранковую монету.
– Превосходно,– Шонар.
– Чего же он хочет?
– Я уже сказал – тщеславие его безгранично, он мечтает быть с нами на «ты».
– Другими словами, собирается нас эксплуатировать,– заметил Марсель.– Хочет хвастаться нашей дружбой.
– Каким искусством он занимается?– Родольф.
– Да,– подхватил Марсель,– на чем он играет?
– Каким искусством? На чем играет?– Коллин.– Он сочетает философию с литературой.
– А каковы его познания в философии?
– Он занимается весьма устарелой философией. Искусство он считает священнодействием.
– Священнодействием? – ужаснулся Родольф.
– Так он говорит.
– А в литературе что его привлекает?
– «Телемак».
– Прекрасно,– вставил Шонар, обсасывая щетинку артишока.
– Что же тут прекрасного, болван?– его Марсель.– Не вздумай повторить это на улице.
Шонар обиделся и с досады исподтишка стукнул коленом Феми за то, что она совершила набег на его тарелку.
