– Все же неясно – каково его положение в свете, чем он зарабатывает?– Родольф.– Как его зовут, где он живет?
– Положение у него вполне приличное. Он учитель, преподает всякую всячину в одном богатом семействе. Зовут его Каролюс Барбемюш, живет он на свой заработок, привык к роскоши и занимает комнату в особняке на улице Руаяль.
– Меблированную?
– Нет, с обстановкой.
– Я прошу слова,– сказал Марсель.– Для меня совершенно ясно, что Коллин подкуплен, за определенное количество рюмок он заранее продал свой голос. Не перебивай,– бросил Марсель, видя, что Коллин поднялся с места и намеревается возразить.– Сейчас мы тебе дадим высказаться. Коллин, продажная душа, представил нам незнакомца в таком блестящем виде, что это никак не может соответствовать истине. Как я уже сказал, мне ясны намерения этого незнакомца. Он хочет поживиться на нас. Он думает: «Вот молодцы, которые прямо идут к намеченной цели, залезу я к ним в карман и вместе с ними доберусь до славы».
– Прекрасно,– заметил Шонар.– А соуса не осталось?
– Нет,– ответил Родольф.– Издание полностью разошлось.
– С другой стороны,– продолжал Марсель,– лукавый смертный, которому покровительствует Коллин, быть может, добивается чести сдружиться с нами и по другим, не менее предосудительным причинам. Мы здесь, господа, не одни,– продолжал оратор, бросая красноречивый взгляд на женщин.– И может случиться, что протеже Коллина, втеревшись в наш кружок под маской литературы, окажется просто-напросто вероломным соблазнителем. Обдумайте все это хорошенько. Что касается меня – я против.
– Прошу слова для внесения поправки,– сказал Родольф.– В своей талантливой речи Марсель заявил: обозначенный Каролюс хочет обесчестить нас и ради этого рассчитывает втереться в наш кружок под маской литературы.
– Это образ, употребляемый в парламенте,– бросил Марсель.
– Образ никуда не годный, я отвергаю его. У литературы никакой маски нет.
– Раз уж я выступаю сегодня докладчиком, позвольте мне сформулировать выводы из моего доклада,– сказал Коллин, вставая.– Рассудок нашего друга Марселя омрачен ревностью, и великий художник окончательно спятил с ума…
– Призываю к порядку! – заревел Марсель.
– Как же не спятил, если этот тонкий мастер употребил в своей речи совершенно неприемлемый образ, что и было весьма остроумно отмечено оратором, выступившим на этой трибуне после меня.
– Коллин – идиот!– Марсель и вдобавок так стукнул кулаком по столу, что все тарелки пришли в смятение.– Коллин ничего не смыслит в чувствах, в этом вопросе он не компетентен, у него вместо сердца – потрепанная книжка! (Родольф оглушительно расхохотался.)
