«Дорого же мне обойдутся эти пять франков»,– подумал Родольф, принимаясь за работу с намерением поскорее от нее отделаться.
– Любезный дядюшка, – обратился он к Монетти, – я знаю, вы любитель музыки, и потому принес вам билеты на концерт.
– Какой ты внимательный, голубчик! Не пообедаешь ли со мной?
– Благодарю вас, дядюшка. Сегодня я приглашен на обед в Сен-Жерменском предместье. Какая досада! Даже не успею заехать домой за деньгами, чтобы купить себе перчатки.
– У тебя нет перчаток? Хочешь, я тебе одолжу свои?
– Благодарю вас, мне ваши не впору. Вот если бы вы мне одолжили…
– Полтора франка на перчатки? Конечно, голубчик, с удовольствием! Раз бываешь в свете, надо хорошо одеваться. Пусть лучше завидуют, чем жалеют, как говаривала твоя тетушка. Ты, я вижу, идешь в гору. Молодчина! Я дал бы тебе и больше,– продолжал он,– но это все, что у меня есть в конторке, а сходить наверх я не могу,– из лавки нельзя отлучиться ни на минуту, все время приходят покупатели.
– А вы говорили, что торговля совсем захирела.
Дядюшка Монетти сделал вид, будто не слышит, и сказал племяннику, сунувшему деньги в карман:
– Можешь не торопиться их возвращать.
– Скряга,– пробурчал Родольф, удирая. «Вот досада! – думал он.– Не хватает тридцати одного су. Где их взять? Идея! Отправлюсь на перепутье Провиденья».
Так Родольф называл самый центр Парижа, то есть Пале-Руаяль, место, где нельзя и десяти минут пробыть, не повстречав с десяток знакомых, особенно кредиторов. Приняв это во внимание, Родольф встал на вахту у подъезда Пале-Руаяля. На этот раз Провидение особенно не торопилось. Наконец оно предстало его взорам. Оно появилось в белой шляпе и зеленом пальто и помахивало тросточкой с золотым набалдашником… Вид у него был шикарный.
То был весьма любезный и богатый юноша, хотя и последователь Фурье.
– Какая приятная встреча! – воскликнул он, здороваясь с Родольфом.– Проводите меня немножко, поболтаем.
«И помучает же он меня своими фаланстерами!» – подумал Родольф, а тем временем белая шляпа уже увлекла его с собою и, как он и опасался, стала его безжалостно начинять идеями Фурье.
Возле моста Пон-дез-Ар Родольф сказал своему спутнику:
– Здесь я вас брошу, так как мне нечего бросить инвалиду.
– Пустяки! – возразил тот, удерживая Родольфа, и уплатил за двоих.
«Подходящий момент!» – решил редактор «Покрывала Ириды», когда они шли по мосту. В самом его конце, взглянув на часы Академии, Родольф вдруг остановился, отчаянным жестом указал на циферблат и вскричал:
