— Одну прав родительских лишили, другая мальца своего подбросила, у третьей на почве нимфомании крыша поехала. Короче, таких особенно и не жалко, однако ж работать надо. Почерк тот же, ясен перец, Громов вернулся. Повзрослел, мишень сменил. Нашел на чердаке старую бутылку со смесью гремучей и давай за старое. Только на этот раз не невинных решил убивать, а, наоборот, дворы от поганых баб чистить… Симптомы те же: оволосение, буйство, беспамятство.
— Молодец, Сергеевич, все правильно. Только главного ты не понял. И знаешь, почему не понял? Тебе не хватает полета фантазии. А в этом деле, действительно, без фантазии не обойтись. Я все жду, что ты это главное назовешь, а ты никак, все вокруг да около. А оно поверх всего лежит, тебе только назвать осталось.
— И что же это?
— Ты мне скажи сначала, Гена, чего ты от меня конкретно хочешь? Виновного ты вроде нашел. Даже мотивчик у тебя теперь имеется: «дворы от поганых баб…» — а что я-то тебе сказать должен?
— Ну, вот как раз того, что «поверх всего лежит», мне и не хватает. Чувствую: всего один фрагмент отсутствует, чтобы картину целиком увидеть. Зато фрагмент этот, будет хуже, в самом центре. И без него как-то непонятно ничего. Почему отравлял? Чем отравлял? Куда исчез? Почему появился? Я от тебя химического состава отравы не прошу. Этим пусть врачи да химики занимаются. Мне принципиально понять хочется. Ну и отыскать Громова, конечно, не мешало бы. А то ведь он и фамилию, и внешность за эти годы поменял. Хотя если ты мне адрес дашь, будет проще, конечно. Э-хе-хех, Степа! Я это «что-то» чувствую… — Полежаев опять повел носом, отчего усы опустились вниз, — да уцепить не могу.
— Угу, не можешь. А оно у тебя в рапортах черным по белому. Только прочитать осталось. Давай-ка мне дело. И фотографии тоже.
Полежаев с готовностью пододвинул к Степану папку с надписью «Дело №». Правда, номера никакого у папки не было. Да и корочки были из плохого серого картона с тесемками из шнурков. Самое то, что надо для «эстетики» полежаевского кабинета.
— Ты все еще на бумаге работаешь?
— Ее пока никто не отменял. Ладно, иди сюда.
Полежаев раскрыл ноутбук Toshiba Satellite, который в его доперестроечном кабинете гармонировал разве что с числом в перекидном календаре на стене.
— Вот оно: электронное досье. Дай только пароль введу…
Он отгородился плечом и принялся тыкать в клавиатуру корявым пальцем. По интонации стало ясно, что усатого распирает от гордости по поводу «электронного» досье, да еще и защищенного хитрым паролем.
