Соска | страница 42
— Не имеешь, — согласился Степан.
— Но отрываю.
Полежаев неспешно отсчитал нужное количество ложечек заварки, залил кипятком и накрыл все это дело грязной тряпицей, которая в прошлой жизни была вафельным полотенцем.
— Отрываю по простой причине: мы не только бывшие коллеги, но и друзья. Так ведь, Степка?
— Так, Генка.
— А к кому, как не к другу, обратиться за помощью в трудную минуту?
— Угу. В трудную.
— И не просто к другу, а к сумасшедшему другу.
Полежаев поднял указательный палец, как будто сказал значимое.
— Сергеевич, не начинай.
— Ты согласен, что мозг твой устроен не как у нормальных людей?
— Нет.
— Ты согласен, что ты больше похож на поехавшего по фазе Пуаро, чем на нормального человека?
— Сергеевич…
— Ты согласен, что у тебя имеются неадекватные способности? Ты разрешаешь запутанные дела. Причем делаешь это, не владея всей информацией. У нормального человека, будет хуже…
— …говорю: не начинай!
— …таких странных способностей быть не должно. Дела, над которыми мы месяцами бьемся всем отделом. Причем разрешаешь в пять минут. И все это как бы между прочим, за чашкой чая.
— Не всегда, Сергеевич.
— Но часто! Затрат никаких, только разве что вот… с лимончиком. Даже если бы ты распутывал одно дело из десяти, этого уже было бы много. Будет хуже. Что у тебя творится в мозгу — неизвестно, предполагаю, что бардак полный, таракан на таракане, но меня это не касается…
— Касается. Ты же говоришь: друг.
— Но ты же не жалуешься, Степа! Ты же, наоборот, доволен. Пишешь рассказики, профессию помаленьку забываешь… Значит, «сдвинутость» твоя тебе нужна. Помогает в работе. Вот, например, будет хуже, разговор этот сегодня по телефону…
— А что разговор?
У Степана вдруг сильно потянуло где-то в груди, в таком неприятном месте, что, потянись оно сильнее… Степан осторожно выдохнул.
— А что… разговор?
— Ну, это, Степа, был ненормальный разговор. Ты мне заявил, что разговариваешь сам с собой. Я тебе, конечно, подыграл, но… Ты можешь себе представить, что кто-то разговаривает сам с собой по телефону? А? Такого же не может быть, верно? А с тобой вот случилось. Не верю я, Степа, в имитатора у вас дома. Не было на другом конце провода вообще никого.
Полежаев навис над Степаном, облокотившись о спинку кресла и щекоча ухо бывшего коллеги кончиком уса.
— Вариантов тут только два, Степа. Либо все вокруг с тобой играют шутки, либо ты один — со всеми. Вот и выбирай. Я, конечно, помалкиваю, Степа, но…
— Сергеевич, можно к делу?