Возвращались в роту не спеша. Варфоломеев, видя, что люди совсем выбились из сил, разрешил идти, не соблюдая строй. Все пошли, разбившись на группки — товарищ льнул к товарищу.
Опять, как до грозы, светило солнце. Его горячие лучи падали на мокрую одежду, и она парила.
Взвод, не зная короткой дороги к шоссе, двигался по лесной тропе, которая крутила по скатам холмов, заросших редкой сосной и елью, выводила на опушки, бежала среди кустарника… Но идти было легко — каждому прибавляло бодрости чувство, что сделали они все-таки большое дело.
Зоммер шагал следом за Бреховым — помкомвзвода шел рядом с Растопчиным и слушал, как тот рассказывал, какие у них на Кубани бывают грозы с градом. Зоммер приотстал. Жалел, что упустили второго немца. Чутким слухом уловил, как за спиной Сутин тихо возразил кому-то:
— Все равно он свой по крови, а своего убивать всегда жалко…
Зоммер сразу понял: о нем. И как-то тяжело стало ему идти. Облепленные грязью сапоги прилипали к глинистой дороге. Остро, ощутимо возникла проблема: как на него, немца по национальности, смотрят теперь его собратья по оружию? Видят ли они разницу между ним, советским немцем, и гитлеровцами?.. «Если отшвырнуть в сторону эмоции, то мне, пожалуй, и доверять теперь нельзя. Тут Сутин, выходит, где-то возле правды, — болезненно сморщившись, так, что обозначились на щеках белые пятна, заключил Зоммер и вдруг, возмутившись, вскипел: — Чушь какая! Какое имеет значение, кто я по национальности! Надо мне в душу смотреть, а не на физиономию!..»
Взвод подходил к шоссе, где поджидал его майор Похлебкин с конной охраной — ехал, видно, из третьей роты. Варфоломеев, увидав комбата, негромко крикнул:
— А ну, в строй!
И Зоммер, услышав команду, забыл обо всем на свете и приказал отделению строиться.
Взвод на ходу собирался в отделения… Когда до всадников осталось метров десять, Варфоломеев подал команду:
— Взво-о-од, стой! Смирно! Равнение на сре-е-е-ди-ну-у! — И побежал докладывать.
Похлебкин приподнятием плетки остановил его.
— А почему вы докладываете? С вами же политрук! — раздраженно произнес он. — Вы что, порядка не знаете? — И спешился.
Майор подозвал к себе Бурова. Играя плеткой в опущенной руке, выслушал, откуда движется взвод.
— Ну и дисциплина у вас, — когда политрук смолк, проговорил Похлебкин. — Убили какого-то паршивого немца и распустились. Я смотрю, толпа какая-то волочится из лесу, а не взвод. — Он смолк, посмотрел на Варфоломеева, который стоял возле политрука Бурова, на бойцов, старавшихся принять бравый вид, и вдруг скомандовал звонко: — Взво-од, слушай мою команду! Рр-авняйсь! Смирр-на-а! — А когда бойцы выполнили команду, глянул на Варфоломеева и сказал голосом, полным торжества: — Вот каким должен быть строй. Не понимаю, чему вас учили в мирное время?.. Со стороны вам надо было посмотреть, на кого вы походили. — И отдал команду: — А ну, проведите строй!
